"КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых". Как рождалось казачество? Валерий Шамбаров

Русь подорвала свои силы в междоусобицах, а в 1223 г. через перевалы Кавказа вторглись монгольские тумены. Ясов и касогов они разбили и покорили, наложили дань. Ударили на половцев. Но бродники стали союзниками пришельцев – поскольку половцы были их извечными врагами. Руские внязья рассудили иначе, вступились за своих степных соседей – и подверглись страшному разгрому на Калке. Но в этот раз монгольское войско приходило только на разведку. Однако через 14 лет с востока хлынули полчища Батыя. Заполыхали Рязань, Москва, Владимир. Военачальники Батыя снова разгромили половцев, заставили покориться касогов и ясов.

В степях Причерноморья и Поволжья возникла Золотая Орда, столицей ее стал Сарай в низовьях Волги. Над подвластными половцами, печенегами, торками, берендеями Батый ставил своих начальников, спаивал жестокой монгольской дисциплиной – на Руси их обобщенно называли «татарами». Соседние народы облагали данью, русским князьям тоже пришлось подчиниться. Но на Дону оставалось прежнее население, бродники. Французский посол Робрук, проезжавший в 1252-53 гг. через здешние края, сообщал:

“Повсюду среди татар разбросаны поселения русов; русы смешались с татарами и в смешении с ними превратились в закаленных воинов; усвоили их порядки, а также одежду и образ жизни. Средства для жизни добывают войной, охотой, рыбной ловлей и огородничеством. Для защиты от холода и непогоды строят землянки и постройки из хвороста; своим женам и дочерям не отказывают в богатых подарках и нарядах. Женщины украшают свои головы головными уборами, похожими на головной убор француженок, низ платья опушают мехами выдры, белки и горностая. Мужчины носят короткую одежду: кафтаны, чекмени и барашковые шапки. В смешении с другими народами русы образовали особый народ, добывающий все необходимое войной и другими промыслами… Все пути передвижения в обширной стране обслуживаются русами; на переправах рек повсюду русы, имеющие на каждой переправе по три парома” [23].

Об «усвоении» татарских обычаев – явная ошибка француза. Описанные им способы хозяйствования, жилища, наряды совершенно не соответствуют монгольским. Робрук видел бродников, которые и раньше жили подобным образом. Л.Н. Гумилев в 1965 г. при раскопках на берегу Цимлянского моря обнаружил остатки селения, находки показывали, что здесь жили семейные люди. А по образцам керамики установлено, что селение существовало примерно Х до XV вв. – и до Орды, и под властью Орды [28]. Местные жители сохраняли и православную веру. Этот фактор очень мудро оценил св. Александр Невский. В 1261 г. он испросил у хана Берке, чтобы из разрушенного поднепровского Переяславля кафедра епископа была перенесена в Сарай. Епархия стала называться Сарско-Подонской, окормляла православное население в ханской столице, на Дону и других землях Золотой Орды. Но подчинялась она митрополиту Всея Руси – чья резиденция из запустевшего Киева переехала во Владимир, а потом в Москву. Таким образом, через Церковь, установилась связь православных жителей Орды с новым центром русских земель.

А вот касогам под ханской властью пришлось очень не сладко. Они не имели таких заступников, как св. Александр Невский или Иван Калита. Жили разрозненными племенами. Их грабили все, кому не лень. Баскаки, сборщики дани. Татарские начальники вытесняли их с земель, пригодных под пастбища. Сказалась и специфика Причерноморья. Еще в эпоху Древнего Рима крымский Боспор был центром работорговли, скупая пленных у окрестных племен. В Хазарском каганате этот сверхвыгодный промысел прибрала к рукам иудейская община. Но и после гибели Хазарии работорговцы нашли пристанище в византийском Херсонесе, оптом покупали невольников у печенегов и половцев. В период своего упадка Византия уступила крымские и приазовские города венецианцам и генуэзцам. Но купеческие общины там остались прежними. В Венеции правитель здешних колоний носил титул «консул Хазарии», а в Генуе черноморскими владениями управлял коллегиальный орган, «Оффициум оф Хазарие». И для них-то Золотая Орда стала поистине «золотой» - она превратилась в главного поставщика невольников на международные рынки. Татары пригоняли из походов массы пленных, а итальянские корабли развозили их на Ближний Восток, в европейские страны [158].

Касоги становились жертвами охоты на невольников – жили-то близко от портов и рынков. Они восставали. Но мятежи Орда усмиряла круто, и «страна Касакия» из всех источников исчезла. Из равнинных, легко доступных районов Приазовья и Кубани жители разбегались. Часть уходила в горы. Они стали предками адыгов, кабардинцев, карачаевцев. Другие переселялись в леса донских притоков, приазовские болота. Уходили и в Поднепровье – здешние места были совершенно опустошены, города и села лежали в пепелищах. Селиться можно было где угодно. А днепровские плавни и леса были хорошим убежищем в случае нападений.

Свидетельства таких переселений сохранились в языке, в географических названиях. Например, авторы античных времен и раннего Средневековья называли на черноморском побережье Кавказа и в Приазовье племя чигов. Впоследствии чигов упоминают на Верхнем Дону и Хопре [25, 26]. В казачий лексикон вошли связанные с ними слова “чигонаки” (селения в болотистых низинах), “чигин” – поясной кошелек, “чикилеки” (женское украшение), прозвище “чига востропузая” [169]. Но чиги появились и на Днепре, позже здесь возник город Чигирин. А «черкасами» на Руси называли кабардинцев. На Днепре тоже обосновалась их община, был построен город Черкассы. Термином «черкасы» даже стали обозначать всех украинских казаков (но не донских).

Впрочем, сейчас внедрилась тенденция напрямую производить от касогов «казачью нацию». Это крайне безграмотная ошибка. Беженцы из «Касакии» составили лишь изначальные зернышки казачьих общин, пополняясь за счет других удальцов. Так, на Дону исчезает этноним бродников (последний раз упоминаются в 1254 г.) Возможно, это было связано с междоусобицей в Орде, с войной хана Тохты против могущественного Ногая – вероятно, бродники приняли сторону проигравшего, их пребывание прослеживается во владениях Ногая, где-то в Молдавии. А позже появляются «казаки» - хотя селения на Дону продолжали существовать, никуда не делись. Очевидно, касоги смешались с оставшимися здесь бродниками и передали им свое имя.

Правда в этот период информация о казаках неясна и расплывчата. Они жили в ханских владениях и участвовали в походах татар. Баскаки и купцы нанимали их в свои частные отряды. Но в XIV в. в Орде началась «великая замятня» - жестокие драки за власть. Она стала распадаться, и вот тут-то проявились духовные связи казаков с Русью. Св. благоверный князь Дмитрий Иванович принялся налаживать оборону южных границ. Строил крепости по Оке, организовывал разведку, высылал в степь «сторожи» - казаки становились для них лучшими союзниками.

А в 1380 г. московский государь повел рати на Куликово поле. Как сообщает “Гребенная летопись”, к нему присоединились казаки городков Сиротина и Гребни: “Там в верховьях Дона народ христианский воинского чина живущий, зовимый казаци в радости встретиша великаго князя Дмитрия, со святыми иконы и со кресты поздравляюще ему об избавление своем от супостата и приносяще ему дары от своих сокровищ, иже имеху у себя чудотворные иконы в церквях своих”. Казаки принесли князю Донскую икону Пресвятой Богородицы. “Она была утверждена на древке, как хоругвь. В день славной Куликовской битвы… икону носили среди православных воинов для ободрения и помощи”. После победы уцелевшие казаки подарили икону Дмитрию Донскому. Летопись рассказывает, что князь побывал и в казачьих городках, где ему подарили еще одну чудотворную икону Божьей Матери – Гребневская (или Гребенская) [43].

Но торжество оказалось недолгим. Два года спустя поход на Москву предпринял хан Тохтамыш. Чтобы достичь внезапности, он выслал рати по Волге и Дону, прочесавшие и уничтожившие казачьи селения. Диакон Игнатий Смольнянин проезжал из Москвы в Константинополь в 1389 г., через 7 лет после этого погрома. Он описывал: “По Дону никакого населения нет, только виднелись развалины многих городков…” То есть в составе Орды казаки чувствовали себя достаточно вольготно, строили “многие городки” на виду – теперь этому пришел конец.

А вскоре Тохтамыш неосмотрительно поссорился со своим давним покровителем, властителем Средней Азии Тимуром Тамерланом. В 1395 г. он вторгся на ордынские земли, разбил татар на Тереке, преследовал до Днепра. После этого Тимур стер с лица земли Курск, Липецк, Елец. На Москву не пошел. Как известно, произошло чудо по молениям к Владимирской иконе Пресвятой Богородицы. Тамерлан повернул на юг, но его полчища снова прочесали Дон сверху донизу, разорили и сожгли Азов, опустошили Крым, Северный Кавказ, Сарай, Астрахань. После этого нашествия в Орде рухнул всякий порядок. Степь превратилась в Дикое Поле, где разные претенденты на ханство и просто банды резались друг с другом. Казаки разбредались кто куда. Их охотно принимали русские князья. Давали землю для поселения и договаривались: податей они платить не будут, а вместо этого станут охранять границы. Так появились рязанские, мещерские, северские казаки.

Сказания, записанные в XVIII в. Рычковым, Рукавишниковым, Акутиным связывают с нашествием Тамерлана первое появление казаков на Яике – атаман Василий Гугня с отрядом из 30 донцов и одного татарина перебрался на эту реку. Встретили татар и побили их, кроме женщины, на которой Гугня женился. А потом к отряду присоединилось много татар, бежавших из Астрахани [114]. Легенда гласит, будто до “бабушки-Гугнихи” казаки не женились, сходились с женщинами только на время, а когда отправлялись в очередной поход, бросали их, прижитых детей убивали. Но это всего лишь сказка. Археологичнские находки показывают, что на Дону бродники и казаки испокон веков жили семьями. Однако и целиком отвергать предание нельзя. Народная память зафиксировала исторические факты. Миграции с Дона, вызванные Тамерланом. Даже последовательность разорения указана верно – сперва Дон, потом Астрахань. Хотя постоянных поселений на Яике в данное время еще не возникло. Казаки лишь стали приходить сюда, а обосновались позже, в XVI в.

Новые партии переселенцев из степи появились и в Поднепровье, во владениях Литвы. Она не знала татарского ига и быстро усиливалась – русские удельные князья добровольно переходили под ее власть, чтобы обрести защиту. Правда, в 1385 году великий князь Ягайло женился на польской королеве Ядвиге, Литва соединилась с Польшей, и государственной религией стал католицизм. Однако на окраинах это пока не ощущалось. А для храбрых и умелых воинов здесь открывались возможности и для заработков, и для карьеры.

В 1399 г. властитель Литвы Витовт в союзе с Тохтамышем выступил против ордынского хана Темир-Кутлуга. В литовском войске были и казаки. Но в битве на р.Ворскле оно потерпело страшное поражение. Витовта спас казак Мамай. Три дня блукал с ним в лесу по чащобам, пока Витовт не пообещал ему княжеский титул и город Глинеск. Казак сразу же нашел дорогу и стал князем Глинским. Родословная Глинских уточняет, что казак носил имя Алекса и был внуком темника Мамая – после его разгрома на Куликовом поле и гибели родственники ушли в Литву, служили на границе, перешли в православие.

Впрочем, стоит отметить, что прозвище «Мамай» носили и некоторые другие князья Глинские и, судя по всему, они пользовались у казаков большим авторитетом. Впоследствии казак Мамай стал в Поднепровье одним из любимых героев народного творчества. Его рисовали на дверях хат, скрынях (сундуках), печках. Изображали обычно с бандурой, чаркой, сопровождая подписями наподобие: “Козак – душа праведна, сорочки не мае, колы не пье, то вошу бье, а все не гуляе”. В общем, фигура Мамая стала обозначать фольклорного “обобщенного” казака.

Казаки участвовали и в других войнах Литвы и Польши. В 1410 г. они в составе объединенной армии сражались с тевтонскими рыцарями под Грюнвальдом. Участвовали они и в междоусобицах, гражданских войнах, раздравших Литву после смерти Витовта. Еще одна часть казаков пристроилась в черноморских колониях Генуэзской республики. Здешние купеческие общины пользовались наемными воинами и хорошо платили. В уставе Кафы (Феодосии), утвержденном в 1449 г., пункт 66 гласил “если случится, что будет взята какая-нибудь добыча на суше казаками, или оргузиями, или кафскими людьми”, запрещалось отбирать ее и взимать с нее налоги. В уставах Солдайи (Судак) и Чембало (около Севастополя) требовалось, чтобы казаки, если возьмут добычу, выделяли четвертую часть консулу города, а остальные три четверти делились пополам между казаками и городской общиной [42]. Венецианец Барбаро, живший в здешних местах в 1436 – 52 гг., писал: “В городах Приазовья и Азове жил народ, называвшийся казаки, исповедовавший христианскую веру и говоривший на русско-татарском языке”. Барбаро указывал, что они имели выборных предводителей.

Служили казаки и Московской Руси. В 1443 г. в зимних боях против ордынского царевича Мустафы отличились рязанске казаки. Между тем Золотая Орда развалилась. От Большой (Сарайской) Орды отделились Казанское, Крымское, позже Астраханское ханство, Ногайская орда, враждовавшие между собой. Прежняя столица Сарай пришла в упадок. Пребывание в нем центра Сарско-Подонской епархии теряло смысл. В 1460 г. епископ Вассиан уехал оттуда. Великий князь Василий Темный и митрополит Иона выделили ему резиденцию в Москве, на Крутицком подворье при храме свв. Петра и Павла. Епархия стала называться Крутицкой, но задачу сохранила прежнюю – окормлять православное население в татарских владениях. При Иване III, в первой войне против Казанского ханства, отряды казаков действовали под командованием воеводы Ивана Руно, в 1469 г. ворвались в посады Казани, «отполонили» множество русских невольников.

Противники Москвы пытались объединиться против нее, хан Большой орды Ахмат заключил союз с Литвой. Но Иван III в противовес им нашел союзника в лице крымского хана Менгли-Гирея. Польский историк Ян Длугош писал, что в 1469 г. на Волынь совершило набег крымское войско, состоявшее “из беглецов, добычников и изгнанников, которых они на своем языке называют казаками”. А в 1480 г. русская рать и полчища Ахмата сошлись в Стоянии на Угре. Государь тайно организовал экспедицию в глубокий тыл неприятеля. Корпус из казаков, добровольцев и служилых татар под руководством князя Василия Звенигородского и царевича Нордоулата отчалил из Нижнего Новгорода на лодках вниз по Волге, неожиданно нагрянул прямо на Сарай и разорил его [158]. Известие о разгроме столицы потрясло Ахмата, подстегнуло его отступить. Хотя неудачный поход подорвал его авторитет, на него напали сибирские татары с ногайцами и убили. Гибель хана ознаменовала и конец всей Большой орды.

На юге происходили и другие большие перемены. Турецкий султан Мухаммед II окончательно добил Византию, взял Константинополь. Стал считать себя наследником греческих императоров и решил прибрать к рукам их прежние владения на Черном море. В 1475 г. турки предприняли экспедицию в Крым. Генуэзцы узнали об этом, взывали о помощи к папе римскому, к польскому королю Казимиру. Хотя король не рискнул подставлять свое войско под османский удар, прислал для защиты Кафы только казаков. Однако турки захватили и Кафу, и Бахчисарай. Крымское ханство признало себя вассалом Османской империи. На северных берегах Черного моря начали строиться турецкие крепости.

Но уже поднималась и усиливалась Московская держава. Разрасталась, присоединила вечевые «республики», цеплявшиеся за свою независимость: сперва Новгород, потом Вятку – гнездо волжских ушкуйников. Иван III женился на Софье Палеолог из греческого царского рода, и на гербе России появился византийский двуглавый орел. Москва подхватила и духовную миссию погибшей Византии, превращалась в мировой центр Православия – Третий Рим. Когда в Литве начались гонения на православных, Иван III вступился за единоверцев, и граница стала сдвигаться на запад – у литовцев отобрали Вязьму, Брянск, Чернигов, Рыльск, Новгород-Северский.

И в этот период стал заново заселяться Дон. Однако представлять дело так, будто сперва казаки отступили из родных мест на Русь, а потом вернулись, было бы слишком грубым упрощением. Те, кто покинул Дон после погромов Тохтамыша и Тамерлана, за сотню лет прижилось в рязанских, северских, московских землях, их потомки смешались с коренным населением. Но в опасном приграничье хватало и других удальцов, здесь все умели владеть оружием. Самым отчаянным хотелось пожить вольно, испытать свою силушку и сноровку.

После распада Большой орды степь в значительной мере очистилась от татар, теперь они тяготели к центрам ханств, и отряды вольницы с Рязанщины, Калуги, Тулы начали осваивать Дикое Поле. Рязанская княгиня Аграфена жаловалась Ивану III, что ее подданные “самодурью” уходят за рубеж. Их городки возникли на Верхнем Дону и по его притокам – Вороне, Хопру, Медведице. Это давало возможность и вольную жизнь вести, и поддерживать связи с русским приграничьем, торговать там, покупать необходимые вещи. Так возникло верховое казачество – его основу составили выходцы с Руси.

А на юге после разгрома генуэзских колоний один из городов, Азов, долгое время оставался в неопределенном положении. У властей до него руки не доходили. Здешние казаки стали считать его «своей» столицей. Жили, никому не подчиняясь, грабили турок и их вассалов, торговые караваны. Только в 1502 г. султан повелел крымскому хану Менгли-Гирею навести порядок, а “всех лихих пашей казачьих и казаков доставить в Царьград”. Хан послал войско и занял Азов. Часть казаков покинула город, другие остались. Они приспособились к новой власти, перенацелились совершать набеги на Русь. В 1516 г. Василий III просил султана, чтобы тот запретил азовским казакам “тревожить нашу украйну (т.е. окраину) и хватать людей”. Но позже упоминания об азовских казаках исчезают. Очевидно, они смешались с татарским и турецким населением, приняли ислам.

А те казаки, которые ушли из Азова, отступили вверх по Дону, основав свои городки. Они положили начало низовому казачеству. С верховым казачеством они были разделены, так как места у Переволоки лежали близко от Астраханской орды и оставались слишком опасными. Но и сами по себе казачьи городки и станицы (изначально станицами назывались не населенные пункты, а отряды) существовали независимо друг от друга, избирали собственных атаманов. Они объединялись и ставили над собой общего предводителя только на время совместных предприятий. В связи с этим возникло два центра донских казаков – Раздоры возле впадения в Дон Северского Донца и Верхние Раздоры на Медведице. Здесь собирались для больших походов, проводили выборы, а потом делили добычу. Как выборы, так и дуван не обходились без конфликтов, откуда и названия городков.

Казаки в это время появились и на Тереке. По преданиям, первый отряд во главе с Андреем Шарой пришел сюда с Дона. Но вполне вероятно, что на Терек перебрались и вятские ушкуйники – этнографы и фольклористы выявили у здешних казаков многие особенности, общие с Русским Севером [14]. Подобная версия вполне логична: когда Иван III подчинил Вятку и ликвидировал базу буйной вольницы, для нее не было возможности обосноваться где-нибудь на Волге, реку контролировали Казанское и Астраханское ханства. А добраться через Каспий на Терек было не трудно. Как показывают исследования, сперва казаки “кочевали в гребнях” (горах) по рекам Аргун, Баас, Хулхулау, Сулак, Акташ, Сунжа. Потом выбрали постоянное пристанище – по р. Сунжа (в фольклоре гребенцов ее зовут Сунжа-матушка) [14]. Здесь казаки подружились с кабардинцами, стали союзниками.

Таким образом, казачество складывалось из разных составляющих - не по крови а по духу. Казаком становился тот, кто мог стать “своим” в их среде, был способен выжить в экстремальных условиях.