Новогодняя ночь. Роман Котов.

Память замечательная штука. Порой она уносит нас в такие времена и места, что понимаешь - какой разной может быть жизнь. И вот каждый раз – год за годом мы вспоминаем ушедшее. Подводим какие-то итоги. Думаем о будущем. Хочется поделиться чем-то сегодня - накануне этого нового года… Чужого нам праздника, по чуждому календарю. Привычного и знакомого с детства, но такого обманчивого.

Я помню тот новый год довольно хорошо. Мы долго веселились дома, потом пришли гости – наши друзья, и мы пошли гулять по улице – кругом было какое-то всеобщее ликование, как будто весь город погрузился в пучину безудержного веселья. Взрывались петарды, лопались в воздухе ракеты, вылетали пробки из под шампанского, водка лилась рекой. Было радостно и весело, казалось, что именно таким и должен быть настоящий праздник. Казалось, что так будет всегда.

Это была ночь с 31 декабря 1994 года на 1 января 1995го. Наверное – один из наиболее веселых для меня тогда новых годов. А тем временем...

..где-то на грязно-серых мостовых и площадях огромного города взрывались совсем не петарды. Новогодняя ночь светилась трассерами ярких огней, грохотала взрывами танковых и артиллерийских орудий, полыхала разноцветными конфети из горящих БТР, БМП и танков.

В эфире все громче и настойчивей звучало по всем волнам:

"Двухсотый, двухсотый, трёхсотый".

Память – жестокая вещь порой. Вместе с совестью она обличает нас лучше любого судьи, выхватывая из прошлого наиболее яркие моменты:

"Вы ... давайте пробирайтесь к нам, потому что мы тут одни долго не продержимся..."

"Понял тебя, понял ..., работаем, работаем в вашем направлении, идут к вам уже, идут"

…и как последнее "прости" - фраза в эфире, слова командира Майкопской бригады полковника Ивана Савина:

- "Я НЕ МОГУ БРОСИТЬ РАНЕНЫХ"

Я не праздную новый год по многим причинам. Безудержное веселье осталось в прошлом. Рождественский пост – не время для самого пьяного праздника в году. Ведь главный праздник - Рождество Христово ещё впереди...

Да и глаза тех ребят – теперь уже только в кинохронике, что "отпраздновали" свой последний Новый год тогда в 1995м в Грозном, тоже не прошли даром. "Я был на этой войне" Вячеслава Миронова и "Плакали мы все" Фарукшина Раяна рассказали мне о многом.

В одну только новогоднюю ночь 1995 года в одном только Грозном в одночасье погибло более тысячи человек. И ещё столько же – в ближайшие "похмельные" для всей остальной страны дни.

Они умирали тогда за нас – ликующих и празднующих. Горела зажатая в тиски у вокзала Майкопская бригада. Бились за корпуса гор.больницы, брали консервный завод, зачищали район за районом, брали Минутку, и как в Цусиму - огромные колонны наших войск долго плутали по большому прекрасно подготовленному к обороне городу... Пробираясь из жестокого грозненского ада - к светлому Раю...

Хочется помянуть их всех не пустой улыбкой с телеэкрана, и не пьяными «смсками», и даже не накрытым куском хлеба стаканом. Помолиться, вспомнив их имена. Имена тех, чьи души теперь там - у Бога. И как мы посмотрим им в глаза потом – после всех наших "празднований" если не устоим и останемся в стороне, когда у нас на глазах гибнет наша Родина?

Роман Котов