РУССКАЯ ПОБЕДА (рассказ). Роман Котов.

Два офицера спрыгнули с бронетранспортера и, хлопнув автоматом по броне пару раз (водитель стартовал дальше), остановились на площади. Где-то невдалеке догорал подбитый танк «нациков», в воздухе пахло горелой резиной и металлом, смешанными со сладковато-приторным запахом вызывавшим рвоту. Впрочем, офицеры давно ко всему привыкли и мало обращали на это внимание. Черный дым улетал в небо, прямо к сизым облакам, над соседним парком кружились и пикировали ласточки. Жизнь входила в свой привычный ритм, война отодвинулась куда-то вдаль – туда, где небо смыкалось с землей над горизонтом.

- Дождь будет, с улыбкой произнес старший, поглядывая на низко парящих птиц.

- Хорошо бы. Копоть хоть немного смоет – поглядывая на черную полосу дыма, заметил второй.

На середине площади, недалеко от безголового «памятника туристу», стоял улыбчивый военный регулировщик с рацией и жезлом в руках, то и дело указывавший машинам и технике, в каком порядке им ехать. Офицеры свернули в небольшой переулок. Неподалеку от здания бывшего горсовета располагался штаб, военная комендатура и гостиница для офицерского состава, а проще говоря – небольшая казарма, доставшаяся в наследство от недавно выбитых «нациков». Офицеры доложили о своем прибытии помощнику коменданта (по совместительству – временному начальнику гарнизона) и расположились на отдых. Утром должно было прибыть пополнение… А пока выпал целый вечер свободного времени, чем старые друзья и воспользовались.

– Знаешь Миш, я раньше всё не понимал – как из нас таких калек, могут воины получиться? Мы с тобой уже как-то об этом начинали, да всё равно – не пойму до конца. Жили как попало, кое-как молились, кое-как постились, да всё на показ больше. Мало кто бомжей по улицам собирал, да на себе таскал. В любви к странникам тоже замечены не были – разве что сосед зайдет, нальем, да с ним выпьем. А про воздержание и терпение у холодильника, вперемешку с героической игрой в «танки» я вообще молчу. Тебя-то лично, что задело в итоге?

– Да как тебе сказать, Коля. Надоело просто, что об меня вытирают ноги. Человеком хотелось жить и помирать, а не скотом забитым на бойне. Мы ведь и раньше бы сорвались, пробовали, да никак было. Ну не идти же было правда на митинги, как малолетки, которые тяжелее «айфона» ничего в руках не держали? По правде говоря, я давно у Бога просил дела, молился. Что-то пытался изменить, многое пробовал в своей жизни, в разных сферах. Но как не крутись, больше выживанием заниматься приходилось. А тут… пришел момент, когда стало ясно – или мы их, или они нас. Край подошел. Время оно ведь быстро летит, вот и мой день пришел. Собрал вещи, кинул в сумку консервы, жену поцеловал, дочку перекрестил и - … поехали! Как-то отпустило всё сразу домашнее. На другой лад настроился.

– Ну а что конкретно укрепило то?

– Да знаешь – только Господь. Я ж раньше хотел ещё, говорил уже, да всё не складывалось. Ну и подстав было сколько, сам помнишь. Один аэропорт – первый штурм, чего стоил! Мрази, лучших мужиков положили тогда специально, напоказ, и эта тварь потом ещё пять лет по телевизору из себя патриота корчила. Ну да, сам видел. – при этих словах Миша качнул головой в сторону. Не хотелось помирать глупо-то, не за что ни про что. Да и враги тож не идиоты, грамотно кидали наших на амбразуры постоянно. Но с Божьей помощью обломилось всё у них. Чудо Божье, его ведь ни в какие программы и схемы не закрутишь. На то оно и есть чудо.

– Ты про преподобного? – кивнул Коля.

– И про него тоже. Но ещё я и про нас. Чудо что выжили... Умом пораскинуть – давно покойники. А как-то жили…

– Вот именно – «как то», хмыкнул собеседник.

– Слышь, Коль, дай договорить. Умом да. А сердцем? Сердцем – воскресли. Вот тут всё поменялось. Не мы ж одни такие с тобой. Нас хоть и немного, но мы есть. Просто поодиночке были. А соберешь вместе – сила. Дал сил Господь – вот и стали снова людьми, воинами. Не так легко как многим того хотелось, как виделось в четырнадцатом-то году. Но стали!

– Это и я помню. Первый раз, когда собрались вместе в одном строю. Помню как «батя» командовал, как марш заиграл «Прощание славянки» – аж слезы в глазах стояли… Такое не забудется. Я тогда подумал – ну вот оно, дождались! Ну а коли так – чего бояться, смерти что ли? Рано или поздно всё равно придется. Так лучше уж победить для начала, а потом помирать, – улыбнулся Коля.

– Да. Я тогда тоже подумал – пора. Вот он день, которого я ждал полжизни! Когда терпел всё что было, ещё с молодости, думал – только бы Господь дал нам ещё один шанс, простил нас после семнадцатого года, что Царя предали… И потом – я уже не сомневался. Ну а дальше – ты помнишь сам.

– Как не помнить! И как пели «яко с нами Бог», и первый тот бой помню. И как они побежали, и как голыми руками почти, козлам этим наваляли. Да и не в нас дело. Сила Божия – окрыляет! – Коля улыбнулся во все свои зубы, сколько их осталось

– А то. Ты не думай, что я какой-то особенный, тож тяжело было. Попивал иногда, а то иной раз думал, рехнусь уже ждать. Тошно было на всё это смотреть, вообще вилы… Но утешало, что ребятам кто в окопах сидел или в голодные в Луганске да Донецке, не легче было. И всё равно в самые тяжелые минуты, думал – ну не может всё зря быть! Помню, тошно стало, сердце болит, хватанул грамм пятьдесят самогона и открыл Шушкина. Читаю – Миша взял в руки телефон и пробормотал: А, вот оно - «Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание – не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».

– Ну, думаю, раз дядя Василь Макарыч терпел всю жизнь, но верил – чего мне то жаловаться? Может я наивный человек (Миша отложил при этом телефон в сторону) но мне верилось, что всё равно мы победим, что будет Святая Русь. В какой только заднице, не побывали за свою историю. Дедам ведь не легче было, чем нам с тобой! Да – нас мало. Но с нами Бог. А это-то поважней атомной бомбы будет. Ну а дальше как в песне пошло, что группа «Атаман» пела.

- Да-а… - протяжно выдохнул Коля. Дела… Ладно, забазарились мы с тобой Мишань, да отдыхать пора! Завтра новые прибудут, распределять, учить, готовить, дел будет… Надо выспаться.

- Надо. Давай помолимся и отбой. – Михаил достал из планшета красивую ярко-красную с золотым икону Божьей Матери, и поставил её на полку повыше. -Читай ты, брат – добавил он, смотря на икону.

Николай встал, повернулся к иконе лицом, откашлялся, и достав из бокового кармана молитвослов, начал читать:

«Русская Победо, Владычице Ченстоховская! Древняго иже о нас благоволения Самозрительнице, будущаго спасения Хранительнице, покаянием соделай ны новыя новому Царю.

О Матерь Божия, Спасительница Мира и Царица Небесная!
Заступница и Покровительница Земли Русской и Православного Воинства! Ты, Царица Победная, – щит Веры и ковчег Спасения, Надежда наша благая и путеводная звезда, твердыня Православия и Держава несокрушимая, Воевода ратная и Всепобеждающее оружие.

Силою креста святого и державным Покровом Твоим огради наше Отечество – от огня и меча, иноземных нашествий и войн, междоусобной брани и потрясений, бедствий и смут, великого разорения и погибели. Сплоти, Царица Победная, русский народ вокруг духовных и ратных вождей и возроди Державную мощь, Славу и Величие России.

Защити Православную нашу Веру и Церковь – от расколов, ересей и сил тьмы. Вооружи нас крепостью, мужеством и духовным оружием. Сокруши и низложи всех врагов Земли Русской – видимых и невидимых, восстающих на нас и сохрани верных под Покровом Твоим. Укрепи Веру, ратную доблесть и силу духа Православного воинства. Озари надеждой сердца наши, помоги выстоять и защити в дни испытаний и скорби.

Укажи нам путь, Одигитрия Русская Победа, – к Вечному Спасению и Славе, Торжеству Православия и Русскому Воскресению. Благослови Православную Рать на победы и подвиги – за Святую Русь, за Дом Пресвятой Богородицы. Стань Воеводою в полках и дружинах наших в день страшной брани с врагами Земли Русской и увенчай Венцом Твоим Победным – правое русское оружие, поднятое за Веру, Царя и Отечество».

Аминь

Роман Котов. г.Верный (Алма-ата), осень, 2019 год.