"Налетъ (упражнение для ВКСР)". Тимофей Крючков

Киев. Двухэтажный дом дореволюционной постройки. Верхний этаж предназначен для проживания одной большой семьи, нижний – магазинчик. Над магазинчиком стилизованная под дореволюционную вывеска: «Торговое товарищество Кацъ и сыновья». Ниже, буквами помельче, на украинском: «Клістір, вітаміни та інші товари для здоров'я з Америки ». В жилой части дома трое мужчин смотрят по спутниковому каналу матч Национальной хоккейной лиги, транслируемый откуда-то из-за океана. Первый – мужчина лет шестидесяти в жилетке, зовут Абрам. Второй, лет сорока – Самен. Третий древний, но очень крепкий еще старик, о возрасте которого можно сказать, что он поспорит с Мафусаилом. Зовут Исаак. Длинная окладистая седая борода, кипа, пронзительный характерный вороний профиль.Старик временами, когда ему это нужно, плохо слышит. Мужчины помоложе очень эмоционально реагируют на происходящее на хоккейной площадке. Старик сидит на стуле ближе всех к телевизору, как бы вытянувшись весь к экрану, будто его туда всасывает; его длинный птичий нос представляет крайнюю точку всей его вытянутой к экрану фигуры. Он абсолютно неподвижен и беззвучен. В руках у него курительная трубка, которую он время от времени потягивает, выпуская клубы ароматного дыма. В какой-то критический момент матча, на взмахе клюшкой все электроприборы в доме гаснут, комната погружается во мрак. Ничего не видно.Тишина. Проходит несколько секунд, прежде чем слышится шорох коробка спичек – Исаак раскурил трубку. Комната на мгновение освещается красноватым светом и снова погружается в полнейший мрак.

Старческий дрожащий голос Исаака:

- Абрам, скажи Сёме, чтобы он позвонил Соломону в Чикаго. Пусть спросит, был ли гол?

Молодой:

- Да дедушка, я сейчас наберу… От тебя что-нибудь передать?

- Передай ему, что про те два пуда сливочного масла, за которое он мне должен с девятьсот восемнадцатого года, я уже давно забыл.

Слышно, как Самен в темноте пробирается к двери, натыкаясь на мебель. Исаак снова пыхает трубкой, и в красноватом свете видно: Абрам делает лицом и руками знаки Самену, чтобы он не вздумал вести эти речи. Сёма уходит. Темно. Свет от монитора сотового телефона освещает лицо Абрама. Свет исчезает, потому что Абрам прикладывает телефон к уху. И снова появляется, когда он отрывает его от уха и подносит к лицу. Сам себе:

- Странно, сети нет.

Исаак:

- Аааа?

- Я говорю, сотовый телефон не работает. Да и на улице как-то темно.

- Ааа, я в этом ничего не понимаю. «И сказал Господь Моисею:простри руку твою к небу, и будет тьма на земле Египетской. Осязаемая тьма.Моисей простер руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня. Не видели друг друга, никто не вставал с места своего три дня; у всех же сынов Израиля был свет в жилищах их»..

В темноте контуры фигуры Самена.

-Телефон не работает. Надо полагать, сигнализация – тоже.

Исаак:

- Абрам, спроси у Сёмы, закрыл ли он ставни в лавке?

Самен:

- Дедушка, ты забыл: сейчас это не принято – ставен нигде нет, у нас витрина с товарами.

Исаак:

- Клистирными трубками. Абрам, скажи Семе, что он - дурак.

- Ему это уже сказала его бывшая жена. Сёма, я тебе говорил,не женись так рано.Вот и дедушка со мной согласен.

Исаак:

-Абрам, скажи Сёме, чтобы он звонил в участок.

Сема:

- Дедушка, сейчас нет участков. И телефон не работает.

Исаак:

- Абрам, скажи Семе, чтобы он заткнулся, и пусть кто-нибудь бежит уже в участок.

В этот момент с улице слышится крик:

- Абрам, Абрам, бери Исаака, девок, кассу и беги. На всем Подоле нет света. Они чистят под шумок Цилимбовича. Цилимбович сейчас пустой, как биробиджанская синагога – они с ним долго не провозятся. У тебя минут двадцать.

Несколько секунд тишина и темнота. Потом - старческое шарканье Исаака.

Исаак:

- Я, пожалуй, не побегу. У меня на утро талончик к врачу.

Снова тишина.

Исаак снова спичкой раскуривает трубку. В свете спички видно: Абрам паникует, суетится, бегает по комнате, открывая шкафы.

Исаак задумчиво

- «И опрокинул в море чермное фараона и всю силу его».

Абрам:

- Не побежит он! Скажи Исаак, а что делал при Петлюре твой дед Мордехай .

- Он читал из Писания. Так был гол или не было? – Исаак пыхтит трубкой и по-стариковски топчась возле стула, намеревается на него приладиться

Абрам:

- Папа, не морочь меня в голову, бери что поценней и дёру…

Исаак, нехотя оставляет затею со стулом и шаркающей старческой походкой уходит из комнаты, пыхтя трубкой.

Абрам трясет коробкоми чиркает спичкой. Спичка гаснет. Что-то с грохотом рушится.
Возвращается Исаак. Пыхает трубкой. В свете тлеющего табака видно, что он в накинутом на голову талесе и с книгой в руках. В комнате нет Абрама, стоит лишь Самен с испуганным лицом.

Исаак:

- А где этот приду…

В свете трубки видно, что на Абрама упал шкаф. Вернее, шкаф наклонился, а Абрам не дает ему упасть.

Абрам сдавленным голосом:

-Сема, убери уже шкаф. Сколько можно!

В темноте возня. Исаак пыхнув трубкой, вылезшему из под шкафа Абраму:

- Теперь можно? Скажи, а у нас таки погром или наоборот - налет? От погрома читают, кажется, из…Ты знаешь, у меня где-то был пулемет максим.

-Папа, с пулеметов сейчас никто не стреляет. .А потом, пулемет я оставил в Кишиневе.

Исаак:

- Сема, предай своему папе, что он - дурак. Тот пулемет был нужен не для стрельбы.Два пуда золота, за которые меня часто спрашивали в кишиневском ЧК, таки были.Завулон Шнейдер отлил из них станину для того пулемета и тихо-мирно служил с ним у Дзержинского, умудрившись, правда, ни разу ни в кого не попасть.

Абрам:

- А почему ты говоришь только сейчас?

- Кстати, бриллианты тети Сары тоже не были слухами. Они здесь, у мене в комнате.

- Папа, зачем ты мне сказал. Теперь я все расскажу погромщикам. Если будут бить.

Входит заспанный мальчик.Абрам, подталкивая его к выходу:

- Боря, бежи уже в милицию к дяде Поликарпу, скажи, что нас собираются грабить.

- Папа, он не придет.

-Ах, да. Я совсем забыл. Тогда бежи и скажи, что я уже подумал и решился наконец отдать за него дочь.

- Папа, но сейчас для таких вестей на минуточку два часа ночи.

Абрам не отвечает, и выталкивает мальчика в дверь.

На словах «об отдать дочь замуж» в комнату входит жена Абрама женщина лет 60. За ней дочь – нескладная старая дева лет 35.

Жена:

- Шо тут вообще происходит? И кого ты, Лаван хренов, намерен выдать замуж – Лию или Рахиль? Слушай, Абрам, почему ты решаешь без меня.

- Я мужчина. Я решаю. Ша!

- Мужчина он! Она вообще не твоя дочь.

- Что? А чья?

В это время входит Исаак с мешочком и высыпает из него настол горсть крупных бриллиантов. Абрам без паузы Исааку.

- Отец, зачем ты это притащил! Боже, теперь все знают.

Жена:

-Ой, Абрам, только не надо серьезных разговоров ночью. А то я тоже начну вспоминать и про булочную на Ришельевской, и про ту шиксу из Облснаба…

Исаак:

- Внученька, когда ты выйдешь замуж… Словом, я хотел, чтобы твой избранник и ты занимались ювелирным делом, как мой дядя Моисей.

Женщина:

- Папа, вы опоздали с этой идеей ровно на полторы минуты: она уже выходит замуж за мента.

Исаак продолжает:

- В 1903 Мендель во время налета на глазах у всех проглотил даже больше. Его били, но убивать не стали, пока они сами не выдут. Но полиция вышла раньше.

Дочь Абраму:

- Папа, я не могу.

Исаак:

- Не бойся – они совершенно безвредные.

Девушка:

- Я не про глотать бриллиантов, а про замуж. Я хочу за Михаила Боярского…

Берет алмазы и пытается проглотить.

Жена:
- Куда ты их жрешь всухомятку, это делают с маслом!

Абрам:

- Что делать, доченька, я тоже женился не по доброй воле.Твоя мать поклялась рассказать о моих гешефтах в ОБХСС.

Жена дочери:

- Ага, к этому времени Самену было уже шесть лет, а тобой ябыла беременна.

Исаак приносит пузырек вазелинового масла, выливает в кружку и туда же высыпает горсть алмазов.

Самен:

- «Гамлет, жемчуг твой».

Женщина:

-Исаак, зачем ты ей дал той вазелин, она теперь не может бежать.

Абрам:

- Дочь, не бойся, это только на один вечер. Пусть Поликарп Васильевич думает, что ты его невеста… пока не включат электричество. А потом мы тебя отправим к Соломону в Чикаго со справкой о неизлечимой заразной болезни.

В этот момент в районе включается электричество. Комната озаряется светом. Выясняется, что посреди комнаты стоит Поликарп: пузатый мужчина с усами, в парадном милицейском мундире, с букетом цветов и счастливым лицом. Исаак, видяэ то, делает усталое лицо, садится на стул, листает книгу, пока не находит нужную страницу. Абрам и Самен, как ни в чем не бывало усаживаются к телевизору. Поликарп, оставленный всеми, потерянный стоит с букетом. Дочь задом пятится из комнаты, улыбаясь Поликарпу. Жена подсовывает ей эмалированный таз. Исаак находит нужное место:

- Ах вот! Слушайте!

Читает вслух:

В пятый месяц, в седьмой день месяца, то есть в девятнадцатый год Навухуданосора, царя вавилонского, пришел Навузадран, начальник телохранителей, слуга царя вавилонского в Иерусалим. И сжег дом Господень и дом царя, и все домы большие сжег огнем…И столбы медные, которые были у Дома Господня,, и подставы, и море медное, которое в доме Господнем, изломали халдеи, и отнесли медь их в Вавилон; и тазы и лопатки, и ножи и ложки,и все сосуды медные, которые употреблялись при служении, взяли, и кадильницы, и чаши.