Виталий Даренский. РУССКИЙ МИР КАК ДУХОВНО-НРАВСТВЕННАЯ КАТЕГОРИЯ (вторая часть).

Картина Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»

Что и говорить, если даже при обороне объединенными силами на землях тогдашней Украины погибло и было продано в рабство не менее половины ее населения – наступила страшная Руина, после которой весь центр страны на сотни километров стал вообще необитаемым и спаслись лишь те, кто успел бежать на восток, под защиту русских границ. А что было бы, если бы русская армия в конце концов не изгнала бы турок, татар и поляков? Очевидно, что уже просто само существование южнорусского этноса, впоследствии названного «украинцами», является результатом самоотверженной политики Русского государства, вынужденного вести в течение десятилетий совершенно невыгодные для себя тяжелые войны с Польшей и Турцией ради спасения предков современных украинцев от прямого геноцида. Территория, контролировавшаяся войсками Б.Хмельницкого на момент их Переяславской присяги Царю, составляет менее 1/10 территории современной Украины, – всё остальное было отвоёвано для неё русской армией в течение нескольких веков, причем около половины ее современной территории вообще до этого не было заселено славянами! Всякий, кто, зная перечисленные факты, продолжает говорить лишь об «угнетении» со стороны России, явно страдает либо врожденным слабоумием, либо полной ампутацией совести.

История России ясно свидетельствует, что абсолютно подавляющее большинство входивших в её состав народов и территорий не только делали это добровольно, но и более того, долгое время просили и умоляли русского Царя взять их под свою защиту. Еще более того, склоняясь на эти просьбы Царь очень часто шел против интересов своей державы, вовлекая её в длительные войны с сильными соседями – исключительно из нравственных побуждений защиты единоверных братьев (как это было с Малой Русью или Грузией) или защиты малых народов от хищников-паразитов (так было с народами Азии, освобожденных Россией от ига ханств-наследников Золотой Орды).

Россия представляет собой уникальный в истории пример великой державы, созданной не на основе принципа выгоды, как создавались империи Запада, а на основе принципа братства, требовавшего постоянной жертвенности в первую очередь государствообразущего русского народа. Мелкодушным мелкодержавным шовинистам этого никогда не понять, и поэтому они продолжают тупо фантазировать на тему «российской экспансии». Факты же свидетельствуют о том, что Россия была и остается уникальным феноменом империи-«донора», в которой «колониям» всегда жилось вольготнее, чем самому русскому народу, несшему основные тяготы государства на себе. Даже в советский период РСФСР занимала второе место среди республик производству ВНП на душу населения (да и то после Эстонии, что весьма искусственно), но предпоследнее по потреблению на душу населения разных благ. Так что не «москали» ели чье-то сало, а как раз наоборот. До чего должно бы быть стыдно народам, которые подобно птенцам кукушки, веками развивались и росли за счет русских, в созданном ими государстве, а потом по-хамски обвинили своих благодетелей в «угнетении»! Мудрейший из античных историков Корнелий Тацит однажды заметил: «Благодеяния до тех пор принимаются с признательностью, пока за них надеются отблагодарить; но становясь слишком большими, вызывают ненависть» («Beneficia usque loeta sunt dum videntur exolvi posse; ubi multum antevenere, pro gratia odium redditur». Tacitus. Ann. IV, 18). Очевидно, что здесь мы имеем именно этот случай.

Обо всем этом не нужно стесняться говорить прямо. Тем более что для обоснования Тацитовского «диагноза» будет достаточно самых простых фактов, которые мы кратко сформулируем следующим образом.

В период до 1917 года Россия как государство: 1) в XVII веке спасла южнорусский этнос от геноцида и, вероятнее всего, полного исчезновения; 2) в XVIII-XIX веках предоставила ему уникальную возможность расселиться на огромных территориях и увеличиться в численности более чем в десять раз; ничто подобное было бы принципиально невозможно за пределами Русского мира, – там оставалась лишь роль самого отсталого и угнетаемого захолустья, каковым была, например, Галиция до середины ХХ века; 3) обеспечила более благоприятные условия социального и культурного развития, чем у любого другого центрально-европейского этноса – количество выдающихся деятелей науки, искусства и военачальников – этнических южноруссов (украинцев), воспитанных в Российской Империи и СССР, и бывших сознательными патриотами этих стран, намного превышает количество таковых у любого европейского народа, кроме трех самых крупных из них – немцев, англичан и французов. В свою очередь, и советская власть на Украине никоим образом не может считаться привнесенной извне, но является столь же «автохтонной», как и в Великороссии. Достаточно указать на тот факт, что итог Гражданской войны определился именно на землях Украины и именно благодаря массовому вхождению украинцев в Красную армию (к 1920-му году они составляли около 1/3 ее численности, в том числе в командном составе). Фундаментальный факт: А. Деникин в 1919 году не смог взять Москву, где большевики уже паковали чемоданы, именно потому, что в этот решающий момент почти половину (!) своих сил он направил на борьбу с Махно и Петлюрой, фактически спасших большевиков от разгрома. Поэтому вывод самой Истории однозначен: все, что потом делали большевики на Украине, не может рассматриваться как внешнее насилие, но только как расплата народа за собственный выбор.

Еще одним примером подобной низости, отличающимся особым лицемерием, являются частые заявления о том, что русские якобы «ненавидят все украинское» и т.п. Впрочем, ни одного реального факта такой «ненависти» никто так и не смог назвать по той простой причине, что их не существует в природе. Русские любят все «украинское» просто потому, что считают его своим родным. Однако такие заявления и не нуждаются ни в каких фактах – они нужны именно для того, чтобы «оправдать» собственную ненависть ко всему русскому, в основе которой лежит примитивная плебейская зависть перед величием русской истории и культуры и чувство неполноценности.

По наблюдению князя Н.С. Трубецкого, великого русского филолога, создателя новой науки ХХ столетия – фонологии, наблюдавшего появление этого «типа» еще сто лет тому назад, «идейному украинцу» всегда свойственны особая «печать мелкого провинциального тщеславия, торжествующей посредственности, трафаретности… дух постоянной подозрительности, вечного страха перед конкуренцией» [16, 373]. Общаясь с «идейными украинцами», каждый раз ужасаешься, в какую экзистенциальную яму, в какую культурную и психологическую резервацию они сами себя загоняют. Поза вечной обиженности, ощущение постоянной окруженности врагами и предателями, сочетающаяся, однако, с чрезвычайной надменностью и наглостью по отношению к инакомыслящим, которые фактически воспринимаются как недочеловеки («манкурты», «янычары», «бандиты», «пятая колонна» и т.д.), – пребывание в таком состоянии неизбежно приводит к разрушению всех нормальных нравственных понятий: возникает патологическая неспособность к диалогу и самокритике, комплекс «я всегда прав». Единственным способом общения с оппонентами становятся злоба, хамство и истерика.

Характернейшей особенностью украинского шовинизма является его «мелкодержавность», т.е. мучительный комплекс неполноценности перед более развитыми нациями, в первую очередь, естественно, перед «северо-восточным соседом». Все сказки о «москалях», которые, мол, и не славяне, и не европейцы и т.п. как раз для того и сочиняется, чтобы меньше чувствовать, скрыть от себя этот комплекс. Однако этот самообман и лицемерие «свідомих українців» здесь идет еще дальше. Они лживо и нагло приписывают собственный комплекс неполноценности тем из своих соотечественников, для кого не хуторянская «шароварная» этнография, а великая общерусская культура являются родными и любимыми. Оскорбительные клички «малоросс», «янычар» и т.п. придуманы ими именно для тех коренных жителей нашей страны, которые сохранили подлинную историческую память, благодаря которой жители и Великой, и Малой, и Белой, и Червонной Руси (Галиции) в течение тысячи лет твердо знали, что все они суть единая Русь, единая Русская нация. Именно у так называемых «малороссов» нет и не может быть никакого комплекса неполноценности, ибо они ощущают себя полноправными членами и творцами великой Русской нации и культуры. Комплекс имеют как раз те, кто боится наследия великой нации и прячется в свою затхлую этническую «скорлупу».

Исходя из всего вышесказанного, не остается сомнений в том, что именно воспитание комплекса «мелкодержавного» шовинизма, основанного на лживых псевдоисторических мифах и откровенном невежестве – и является подлинной целью преподавания того, что ныне именуется «историей Украины». Люди, воспитанные на такой «истории», а точнее, на лжи и беспамятстве, – самый лучший «материал» для манипуляции сознанием, а также для очередных исторических экспериментов (один из которых мы видели в 2004 году).

Наблюдавший за событиями 1918-1920 годов будущий академик АН Украины Н.К. Гудзий сделал свой характерный вывод: «Самостийники и количественно и качественно… незначительны и вербовались они или среди галичан, или среди тех, кто на всякой политической идеологии способен был делать себе карьеру… Для кого большая духовная культура России была пустым звуком, о тех можно сказать, что за душой ничего у них не было и, отказываясь от России, им терять было нечего» [3, 186]. Тем самым, важнейшей психологической и экзистенциальной предпосылкой «идейного» украинства всегда была и остается неспособность к восприятию великой культурной традиции, стремление к резкому снижению культурного стандарта.

Именно под такой психологический и интеллектуальный «стандарт» и выстраивается вся стратегия гуманитарного образования на Украине, имеющая ярко выраженный идеологический характер – в «лучших» традициях советского «агитпропа». Особенно ярко, кроме преподавания истории, это проявляется также и в преподавании художественной литературы. Очень точную и принципиальную мысль об этом высказал С.Н. Сидоренко:

«Пушкин, давший, по сути, начало великой русской литературе, задал ей на будущие времена высокий, свободный, благородный – одним словом, аристократический тон, сделав воз­можной для русской словесности ту «всемирную отзывчивость», о которой впоследствии писал Достоевский. И хотя, к сожалению, гораздо чаще приходится сталкиваться с понижением этого тона, чем с попытками ему соответствовать, – сами возможности для рос­та и совершенствования по заданному Пушкиным направлению – безграничны.

Украинская же литература, вышедшая из Шевченко, позаимст­вовала у него жалующийся, ропщущий, протестующий тон – тон подневольного и угнетаемого человека, крепостного раба, который борется за свободу и не видит ничего (и, по положению своему, не способен увидеть) дальше вожделенной свободы, будущего ус­тановления справедливости и предвкушаемой жестокой расправы с угнетателями. Тон этот и остался с украинской словесностью по нынешний день» [15, 257]

Спору нет, и наследие Т. Шевченко, и многих других украинских поэтов и писателей имеют значительную художественную ценность и его следует изучать. Но если ограничиться только этим, то это значит – насильственно навязывать народу то самое специфическое мировоззрение «подневольного и угнетаемого человека, крепостного раба, который борется за свободу и не видит ничего (и, по положению своему, не способен увидеть) дальше вожделенной свободы». Но ведь именно такое мировоззрение больше всего устраивает конструкторов «нового мирового порядка» во главе с США, в понимании которых «свобода» – это свобода подешевле купить и подороже продаться. Такими же они хотели бы сделать и нас. И именно для этого русская литература перенесена в рубрику «зарубежной» (для кого?), чтобы не смущать молодые умы более сложным и одухотворенным понимание жизни и свободы. И поэтому без аристократического (и глубоко христианского в своей основе) духа свободы, свойственного великой русской литературе, ее нравственного покаянного пафоса и культурной всеотзывчивости, воспитать православного культурного человека в настоящих условиях практически невозможно.

В связи с этим стоит привести интересное суждение авторитетного киевского философа профессора С.Б. Крымского, которого трудно заподозрить в особой «русофилии». По его мнению, «русское сообщество Украины» ныне «представляет собой примерно половину граждан Украины и демонстрирует при этом не вынужденное русскоязычие, а культурную потребность, выработанную историей, духовно-культурной традицией, работать, общаться на русском языке, жить в соответствии с ценностными установками русской культуры. Категорически невозможно применить в определении «русского сообщества» критерии, которые обычно применяются при классификации какой-либо определен­ной социальной группы людей, например, национального меньшинства. Если же ис­ходить из подобного отождествления «рус­ского сообщества» и «национального рус­ского меньшинства», то мы столкнемся с элементарной логической ошибкой «под­мены понятий». В ситуации же, когда под русским сообществом Украины понимают носителей русской культуры, тем более нельзя говорить о какой-то части украин­ского населения, потому что в этом случае русское сообщество будет составлять ос­новную цивилизационную составляющую украинской нации в современном политическом смысле данного понятия» [Выделено нами – В.Д.] [6, 150].

III. Общность Русского мира как единственная альтернатива социальной катастрофы на Украине

Само возникновение и дальнейшее существование независимой Украины является частью глобального проекта стабилизации однополярного мира в главе с США и диктатурой стран «золотого миллиарда» в сфере мировой экономики. Как отмечал А.С. Панарин, «как только ситуация диалога двух систем сменилась монологом победившего Запада, с последним стали происходить необъяснимые вещи. Обнажился процесс неожиданной архаизации и варваризации Запада: вместо Запада демократического миру явился Запад агрессивный, Запад вероломный, Запад циничных двойных стандартов и расистского пренебрежения к не западным народам» [9, 181]. Проект глобального однополярного мира предполагает недопустимость воссоздания самостоятельного цивилизационного пространства Евразии, которое чем-либо выделялось бы из общего болота «третьего мира». В соответствии с этим проектом, «народы Евразии теряют единое большое пространство и погружаются в малые и затхлые пространства, где царят вражда, ревность и провинциальная зашоренность. Они теряют навыки эффективной экономической кооперации, социального и политического сотрудничества, превращаясь в разрозненных маргиналов нового глобального мира. Они теряют язык большой культуры и великую письменную (надэтническую) традицию, возвращаясь к этническим диалектам или даже придумывая их в случае реальной ненаходимости в прошлом» [9, 185]. Очевидно, что современная Украина является ярчайшим примером всего перечисленного. Впрочем, проект глобальной диктатуры не встречает сопротивления до тех пор, пока у населения колонизируемых территорий сохраняется иллюзия возможности вхождения в число стран «золотого миллиарда» (на Украине это называют «вхождением в Европу»). Однако когда иллюзорность этих мечтаний станет очевидной большинству населения, его политические и цивилизационные предпочтения радикально изменятся. Возможно, на это уйдут даже десятки лет, однако итог предопределен и неизбежен, а сам процесс начинается уже сегодня. Более того, в определенном смысле можно сказать, что временное разобщение Русского мира, уже далеко не первое в его истории, как и раньше, пойдет лишь на укрепление его дальнейшего единства – после того, как очередная «европейская» утопия продемонстрирует свою полную несостоятельность.

Стоит привести ряд более подробных выкладок по этому вопросу, которые предлагает академик Ю.Н. Пахомов, директор Института мировой экономики и международных отношений Национальной академии наук Украины. Как пишет Ю.Н. Пахомов, «где-то до 70-х годов XX в. происходило реальное подтягивание стран третьего (развивающегося) мира к высокоразвитому миру Запада, причем эффект догоняющего развития проявлялся не только в экономике, но и в ценностной ориентации, в стиле жизни многих незападных стран»; однако вскоре наступило «осознание самим Западом невозможности (и опас­ности для экологии и ресурсной базы планеты) всеобщего распространения высоких стандартов жизни (так называемый синдром «золотого миллиарда»), В том же направлении, направ­лении сдерживания прогресса незападных стран, влияли (осо­бенно начиная с 70-х годов) процессы глобализации. Использо­вание Западом на волне глобализации экспансионистского потенциала финансово-информационных технологий предопре­делило не только переток финансов в страны авангарда, но и убыстряющийся разрыв уровней первого и третьего миров. При этом разрастание пропасти между данными мирами усугубля­лось активным использованием откровенно прозападной монета­ристской концепции» [10, 3-4].

С этого момента фундаментальной целью Запада стало устранение или хотя бы сдерживание потенциальных конкурентов в сверхпотреблении ресурсов планеты и получении сверхприбылей на основе монополизирования высоких технологий и мировых финансов. Именно в этом контексте понятна изначальная цель спланированного и осуществленного глобальной финансовой олигархией целенаправленного разрушения СССР и образования на его месте формально «независимых» деградирующих государств «третьего мира»: такой целью было именно устранение мощного самостоятельного конкурента.

Говоря конкретно об Украине, Ю.Н. Пахомов напоминает тот факт, что «в прошлом наша страна имела за­губленную ныне первоклассную науку; Украина была «чемпионом» в сфере высоких тех­нологий в рамках страны, которая сама была второй или же третьей в мире по этим пока­зателям; имелись свои наукограды, соперни­чающие с «селиконовыми долинами» Соеди­ненных Штатов Америки; мировое призна­ние получила методология программно-целевого планирования (не путать с народнохо­зяйственными планами), а также крупные народнохозяйственные комплексы. А чего стоила способность страны конструировать и реализовывать крупные проекты, благодаря которым страна опередила даже США в ра­кетостроении и по ряду других направлений?» [10, 11]. И все это было целенаправленно уничтожено под видом создания «независимой экономики»; лишь небольшие остатки высокотехнологичных производств (ВПК и авиастроение), возможно, еще удается спасти благодаря их экстренной реинтеграции с российской экономикой, которая началась в 2010 году после прихода новой власти. Еще год-два и спасать было бы уже нечего.

Ю.Н. Пахомов отмечает и еще одно очень немаловажное обстоятельство, которое всегда необходимо учитывать. «В российском варианте нацеленный на стратегию крупный бизнес во многом есть результат иной, чем в Украине, ментальности. – пишет он, – И это при отлаживании взаимодействия может дать соответствующий импульс экономике Украины. Казалось бы, Украина с учетом ее большей частнособственнической продвинутости должна по части бизнеса опережать Россию. Но дело в том, что в случае формирования именно крупного бизнеса срабатывает не столько частнособственнический (индивиду­алистический) инстинкт, сколько феномен корпоративности, т.е. способности «сбивать­ся в стаи», а значит, склонности доверять друг другу. Как говорилось выше, именно этих черт украинцам недостает. У русских же они, похоже, в избытке… К сло­ву сказать, восток Украины, теснее связан­ный с Россией, не только в части бизнеса бо­лее масштабен, но и более стратегичен. Вывод напрашивается сам собой: процесс формирования в Украине крупных корпораций (а именно они являются локомотивами развития и качественного роста) вне связи и взаимодействия с российским бизнесом мо­жет неоправданно затянуться или же вообще не успеть состояться. Не успеть потому, что транснациональные компании не дремлют» [10, 20].

В результате ухода с исторической сцены марионеточной прозападной «оранжевой» власти, возникла уникальная ситуация, в которой «просмат­ривается возможность не только реанимиро­вания и обновления технологий, но и возрождения фундаментально-научного и науч­но-технологического потенциала наших стран. А тут без России Украине вообще не состояться. Ведь Украина как таковая разви­вать фундаментальную науку и форсировать на этой основе наукоемкие технологии в оди­ночку не сможет. Большая наука – это удел лишь нескольких стран, в том числе России. Научно-технологическое взаимодополне­ние тем более важно, что, как мы сполна убе­дились за годы независимого существова­ния, ни высокие технологии, ни фундамен­тальную науку никто из западных партнеров с нами развивать не будет. Так что мы, Укра­ина и Россия, кроме как друг другу, во всех этих смыслах никому больше не нужны, при­чем дело здесь не только в естественном стремлении высокоразвитых стран удержать в своей орбите первосортные технологии во имя усиления конкурентных преимуществ. Значение имеет и сохраняющаяся несовмес­тимость наших и западных научных школ и технологических подходов. До сих пор в рос­сийско-украинских взаимодействиях дает се­бя знать та уникальность, которая была следствием прорывов в условиях закрытости и изоляционизма. Поэтому движение Украи­ны к модернизации с опорой на лучшее прошлое (научные школы, научно-техноло­гические заделы) реально лишь при взаимо­действии (и взаимодополнении) с Россией» [10, 21].

Иного выхода просто не существует, поскольку экономика стран «золотого миллиарда» становится все более самозамкнутой, паразитирующей на отсталости остального мира. И «новые, отсутствовавшие ранее возможности для наших экономик открывают­ся в связи с происходящим в последние годы сужением зоны импортно-экспортной и инвес­тиционной экспансии стран Запада. Получа­ется, что страны Запада на этих направлениях все больше обслуживают друг друга, как бы теряя интерес к странам третьего мира. Показательными здесь являются следующие данные. Высокоразвитые страны направляли друг другу в разные годы возрастающую долю экспорта: 1953 г. – 38%; 1963 г. – 44%; 1973 г. – 54%; 1990 г. – 76%. Доля же импорта, направляемого в развивающиеся стра­ны, уже к середине 90-х годов снизилась до 1,2% ВВП этих (высокоразвитых) стран. Та же тенденция наблюдается в отношении инвес­тиций. К настоящему времени 90% инвести­ций идут в США из Германии, Великобрита­нии, Японии, Канады, Франции, Швейцарии, Нидерландов. А эти страны в свою очередь являются получателями более 60% всех аме­риканских капиталовложений. Как видим, на­ши страны получают возможность осваивать расширяющееся «ничейное» пространство. Ясно, что с позиций партнерства, основанного на взаимодополняемости и совместных круп­ных проектах, это делать легче» [10, 22].

В этих условиях взаимодействие стран «третьего мира», к каковым относится и современная Украина, является единственным условием их выживания и достойного существования. Возрождение цивилизации Русского мира является одним из наиболее плодотворных путей такого взаимодействия еще и потому, что опирается на большую культурную и нравственную традицию. Об этом важном аспекте проблемы хорошо пишет автор концепции «гуманистической глобализации по-русски» К. Сельчёнок:

«Англосаксонская цивилизация принесла миру гордыню мании покорения природы, убогий и плоский технократизм вместе с проповедью о “законности” и “естественности” эксплуатации одних людей другими. Российская цивилизация предложит миру принципиально иную модель партнёрского взаимодействия мирных и ответственных возделывателей планеты… Настало время позитивно переосознать культурно-эволюционный феномен Империи как Заботницы, Хранительницы и Защитницы всех объединяемых ею народов и стран… Предлагаемая Россией модель гуманистического глобализма отличается принципиально новыми (по отношению к имеющимся в мире) ценностными приоритетами», среди которых автор, в частности, называет принцип «партнёрской взаимопомощи». «Необходимо широко утверждать сугубо русскую идею относительной достаточности благ, являющихся противоядием от либералистской отравы провоцирования потребительства… Настало время выхода из глухой обороны самооправданий, и приступить к PR-атаке, нанося сокрушительный репутационный удар по сообществу “золотого миллиарда”» [14].

Таково призвание Святой Руси в современном мире.

История будет длиться до тех пор, пока на земле еще остаются люди, причастные подлинному преображению во Христе. История закончится тогда, когда таких людей станет слишком мало, чтобы оправдать бессмысленное существование безбожного мiра сего. И православная Русь уже самим своим существованием продлевает Историю – и даже не для себя самой (ведь она уже достигла ее конечной цели), но для всего остального человечества – усилием своего бытия сохраняя для всех путь единственной Надежды.

Виталий Даренский (Луганск)

Литература

1. Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия / Пер. с англ. – М.: «Международные отношения», 1993. – 268 с.
2. Венелин Ю. О споре между Южанами и Северянами на счет их россизма // Пыпин А. Материалы по истории русской мысли. – Т. ІІІ. – М., 1888. – С.10.
3. Гудзий Н.К. Конец украинской самостийности // Филимонов С.Б. Интеллигенция в Крыму (1917-1920): поиски и находки источниковеда. – Симферополь: «ЧероморПРЕСС», 2006. – С. 185-187.
4. Даренский В.Ю. Исторические и региональные типы Модерна в Украине: есть ли единство в многообразии? // Практична філософія. – 2010. – № 1. – С. 159-167.
5. Железный А. Происхождение русско-украинского двуязычия в Украине. – К.: Научкнига, 1998. – 112 с.
6. Крымский С.Б. Русское сообщество Украины (РСУ) // Русский мир Украины. Энциклопедический словарь. – К.: Радуга, 2008. – С. 150-152.
7. Кудрявцева Л. А. Русский язык в зеркале «оранжевой революции» // Русский язык, литература, культура в школе и ВУЗе. – 2005. – № 2. – С. 41-47.
8. Максимович М.А. Письмо к М.П.Погодину // Максимович М.А. Собр. соч. – Т. ІІІ. – М., 1904. – С. 190.
9. Панарин А.С. Россия в социокультурном пространстве Евразии // Москва. – 2004. - № 4. – С. 173-186.
10. Пахомов Ю.Н. Мировые цивилизации и отечественный парадокс // Софiя. Культурологiчний журнал. – 2005. – № 2-3. – С. 3-23.
11. Пресняков А.Е. Российские самодержцы. – М.: Книга, 1990. – С. 410.
12. Пришвин М.М. Дневники. – М.: Правда, 1990. – 512 с.
13. Русановский В.М. Происхождение и развитие восточнославянских языков. – К.: Наукова думка, 1988. – 342 с..
14. Сельчёнок К. Репутационный реванш России: гуманистическая глобализация по-русски // Электронный ресурс: http://www.aquarun.ru/inspub/nasha_rasha.html
15. Сидоренко С. Украина – Россия: преодоление распада. – К.: Изд. «МиП», 2006. – 354 с.
16. Трубецкой Н.С. К украинской проблеме // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. – М.: Наука, 1995. – С. 361-384.
17. Украинцы все больше говорят на русском. 23.08.2009. // Эл. ресурс: http://www.sevastopol. su/news.php?id=14580
18. Филатов А.С. Российский социокультурный фактор на Украине и в Крыму // Сборник материалов научно-практической конференции «Крым в контексте Русского мира: язык и культура», посвященной 205-й годовщине со дня рождения А.С.Пушкина / Отв. ред. А.С.Филатов. – Симферополь: Таврия, 2004. – С. 46-47.