ГРОЗА ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА

НА ЗАСТАВКЕ: Александр Орловский "Портрет М. И. Платова". 1812-1813 гг.

Наполеон собрал на Россию 600-тысячную Великую армию, “двунадесять языков” – французы, пруссаки, поляки, баварцы, саксонцы, австрийцы, итальянцы, венгры. Могли ли противостоять всей Европе русские войска, к тому же разделенные? В 1-й армии у Барклая де Толли было 127 тыс., во 2-й у Багратиона – 39, на Волыни у Тормасова – 45. Еще 4 дивизии на Дунае, 3 в Финляндии, 2 на Кавказе… Наполеон, кстати, знал о восстаниях Разина, Пугачева, Булавина, измене Мазепы, и так же, как Карл XII почему-то верил, будто казаки жаждут отделиться от России. Он даже посылал на Дон своих агентов, но не придавал этому большого значения. Казаков он оценивал крайне низко, говорил, что это не войска, а “позор рода человеческого”.

Но 12 (24) июня 1812 г., когда французы без объявления войны начали переправу через пограничный Неман, первыми их встретили казаки. Пикеты Лейб-гвардии казачьего полка послали первые пули в захваткиков. Командовавший постами штаб-ротмистр Рубашкин немедленно доложил командиру полка В.В. Орлову-Денисову, и тот послал урядника Ивана Крючкова с донесением к Царю, находившемуся в Вильно.

На начало боевых действий в войсках находились 50 донских казачьих полков, 10 уральских, 6 оренбургских, 2 бугских, 2 чугуевских, 1 ставропольский, 4 башкирских, но они тоже были разбросаны по разным армиям [39, 137]. На главном направлении действовала группа из 14 полков под командованием Платова. Наполеон сперва нацелился раздавить слабейшую армию, Багратиона. Платов прикрыл ее отход – и одержал первые в этой войне победы. 26 июня Атаманский полк у деревни Кореличи заманил в вентерь м пвзгромил бригаду Турно. Командующий французским авангардом Латур-Мобур бросил сюда более крупные силы, дивизию Рожнецкого. Но и к Платову подошло подкрепление. 28 июня у местечка Мир он снова разбил врага. Доложил: “Сильное сражение продолжалось часа четыре, грудь на грудь… из шести полков неприятельских едва ли останется одна душа, или, может, несколько спасется… У нас урон невелик”. А 12 июля Платов выступил в набег по тылам противника. Рассыпавшись на отряды, казаки вдруг объявились повсюду – под Могилевом, Оршей, Шкловом. Жгли, громили, били зазевавшихся врагов, а стоило им опомниться – исчезали.

Доблестно дрались и другие русские войска. План Наполеона сорвали, под Смоленском армии Багратиона и Барклая де-Толли соединились. Но французы по-прежнему обладали подавляющим превосходством, и приходилось отступать. Донской полк Власова 3-го долго удерживал переправу через Днепр, позволяя уходить войскам и мирному населению. Казаки покинули пылающий Смоленск последними, вывезли на орудийном лафете Смоленскую икону Пресвятой Богородицы.

Вскоре командование принял Кутузов. Для сражения он выбрал позицию у села Бородино. А чтобы оборудовать ее, 12 тыс. наших воинов встретили врага у Шевардино и Колоцкого монастыря. 24 августа на них навалилась вся армия Наполеона. Казачьими полками здесь командовал генерал Иван Кузьмич Краснов. Ядром ему измочалило ногу, но он продолжал руководить боем. Лишь отразив очередную атаку, передал командование Иловайскому 5-му и позволил отвезти себя на перевязку, где скончался. Ночью по приказу Кутузова остатки защитников отошли. А Наполеону на вопрос о количестве пленных доложили – “ни одного, они не сдаются”.

26 августа загрохотала Бородинская битва. До французов дошли искаженные сведения, будто Платова отстранили от командования и выслали на Дон, или даже отослали всех казаков, опасаясь измены. В реальности было иначе. Платов действительно был снят с должности запоздалым приказом Барклая де Толли за то, что во время отступления выполнял не его приказы, а Багратиона. Барклай обвинил его и в злоупотреблении вином. Хотя Платов, и впрямь любивший выпить, умел всегда сохранять ясность ума и боеспособность. А Кутузов быстро разобрался, восстановил атамана в должности, и в сражении он возглавил 9 казачьих полков на правом фланге [39]. На левом располагались 8 казачьих полков А.А. Карпова 2-го. В резерве – 4 полка Власова 3-го.

Такой жестокой и упорной битвы еще не видел никто из ее участников. Лавины французов и их союзников разбивались о стену русских войск. Лишь через несколько часов огненного ада и рукопашного кошмара неприятели овладели Багратионовыми флешами и батареей Раевского. Наполеон счел, что наконец-то прорвет русские позиции, подтянул к этому участку 35 тыс. войск, 300 орудий. Собирался ввести в бой главный резерв, Старую гвардию. Но в это время Кутузов бросил в обход казаков Платова и 1-й кавалерийский корпус Уварова. В его составе тоже были казаки – Лейб-гвардейский полк и черноморская сотня.

Рейд Уварова и Платова не вызвал перелома в битве. Наполеон был слишком хорошим полководцем, чтобы запаниковать от появления конницы в тылу и на фланге. Но ему самому пришлось скакать к месту угрозы, перекидывать туда подкрепления. Казаков и кавалеристов отбили. Но и бросать в сражение Старую гвардию Бонапарт передумал. А главное, наши войска получили 2 часа передышки, смогли перегруппироваться и выдержать новые атаки. Поле боя осталось за русскими. Французы потеряли около 50 тыс. человек. Но и наших воинов полегло 58 тыс. Резервы, обещанные Кутузову, не прибыли или существовали только на бумаге, а к врагу подтягивались свежие части, растянувшиеся в походе. Пришлось снова отступить, на совете в Филях было решено оставить Москву.

Но Кутузов готовил гибель французам. Хорошо известны его слова: “Будут они мне жрать конину, как турки!” 2 (14) сентября армия выступила из Москвы по Рязанской дороге. Но уже через 30 верст вдруг свернула на запад, к Подольску. А 2 казачьих полка играли роль приманки, маячили, пылили. Увели преследующую конницу Мюрата аж за Бронницы. Наполеон вообще потерял русскую армию! Лишь 10 сентября Мюрат понял, что его обманули и повернул обратно. А войска Кутузова уже перешли на Калужскую дорогу и двинулись на юг, остановившись у Тарутина.

Неприятель торжествовал, войдя в Москву. Но город заполыхал пожарами. А вокруг появились партизаны. Подполковник Денис Давыдов отлично знал казаков, воевал под началом Платова. Еще накануне Бородина он обратился к Багратиону, просил выделить ему эскадрон гусар и 2 полка казаков для действий на вражеских коммуникациях. Кутузов в качестве эксперимента дал ему 50 гусар и 80 донцов. Отряд показал высочайшую эффективность, и его усилили 2 полками бугских казаков. А во время марша к Тарутино Кутузов стал создавать целую сеть отрядов Дорохова, Сеславина, Фигнера, Кудашева, Ефремова, Чернозубова, Бенкендорфа, Иловайского – основу их составляли казаки. Они окружили Москву, перекрыв все дороги.

Отряд Кудашева (сотня егерей, 2 эскадрона гусар и донские полки Жирова и Харитонова) 28 сентября узнал, что по Серпуховской дороге движутся французы, Кудашев послал на них три сотни казаков. Оказалось, что шли крупные силы, 2500 солдат генерала Бове. Тем не менее донцы атаковали их из засады, настолько дружно и стремительно, что разбили неприятелей и обратили в бегство [37]. Восточнее Москвы действовал отряд Иловайского 12-го. Он уже прославился в нескольких войнах, и великий князь Константин Павлович пустил каламбур, что «он по номеру 12-й, но недюжинный». На Ярославской дороге, под Тарасовкой, он побил и прогнал французов, шедших грабить Троице-Сергиеву лавру. Брался за оружие и народ, крестьяне истребляли фуражиров, трепали мелкие отряды.

А на Дону по призыву Платова замещавший его Адриан Денисов провел поголовную мобилизацию. В неимоверно сжатые сроки сформировались и выступили к армии 26 полков. Платов еще и объявил, что выдаст свою дочь Марию пусть даже за рядового казака или солдата – который возьмет в плен Наполеона. Была даже выпущена гравюра с портретом молодой казачки и подписью “Из любви к отцу отдам руку, из любви к Отечеству – сердце!”

Оренбургский губернатор сформировал 5 полков оренбургских казаков, 5 уральских, 19 башкирских, 2 мещерякских. 10 казачьих полков создавались в Сибири. Но и из крестьян многие вспомнили, что их предки были казаками на стародавних рубежах и засеках! Части из таких добровольцев формировались в Кашире, два казачьих полка по 1200 всадников были созданы в Тульской губернии. Царь решил привлечь к борьбе и упраздненное малороссийское казачество, учредил Украинское Войско “из людей к казачьей службе способных и издавна навыком к ней и охотой к ней известных”. Желающих нашлось немало. В Киевской и Подольский губерниях под руководством наказного атамана Де Витта за 2 месяца было сформировано 4 конных полка общей численностью 4700 казаков [155]. Они вошли в 3-ю армию Тормасова (которого вскоре сменил Чичагов), в боях остановили австрийцов и саксонцев, наступавших на Киев.

В Тарутинском лагере армия Кутузова быстро усиливалась. В 6 верстах от ее позиций стоял корпус Мюрата. Его специально не беспокоили раньше времени, чтобы французы расслабились. Но наконец Кутузов счел, что пора начать активные действия. В ночь на 6 октября Мюрата начали обходить с нескольких сторон. Хотя пехотные колонны Остермана-Толстого и Багговута в ночном лесу сбились с дороги, задержались. К утру вышли на исходные позиции только привычные к таким маршам казаки – 10 полков Орлова-Денисова. Светало, их вот-вот должны были обнаружить, и они решили ударить одни. Налетели, вызвав переполох. С запозданием показались из леса другие отряды, французы встретили их картечью, атака сорвалась. Но казаки уже и сами справились. Ворвались в лагерь Мюрата, громили его. Французы покатились прочь. Полки Орлова-Денисова гнали их, порубили 2,5 тыс., взяли тысячу пленных, 38 орудий.

Результат был именно таким, как рассчитывал Кутузов. Наполеон воспринял поражение как личный вызов и выступил из Москвы. Михаил Илларионович, узнав об этом, упал на колени и молился: “Слава Тебе, Господи! Спасена Москва, спасена Россия!” В Москве Бонапарт оставил арьергард Мортье, приказав взорвать Кремль, дворцы, святыни соборов. Безвестные русские патриоты сумели потушить фитили многих мин. А потом подоспели казаки – первым в Москву ворвался полк “недюжинного” В.Д. Иловайского 12-го, уничтожив и выгнав оставшихся в городе врагов. После этого командир приобрел огромную популярность в народе, его изображали на лубочных картинках с надписью: “Там же на правой стороне Иловайский на коне, казачий хлопчик французов топчет” [148].

А Наполеон не рискнул лезть на тарутинские позиции и главные силы русских. Решил прорваться на Калугу обходной дорогой. Атаковал Малоярославец, где стоял корпус Дохтурова. На помощь ему Кутузов бросил Платова “со всеми казачьими полками и ротою конной артиллерии” [39]. В жарком сражении они задержали французов до подхода всей армии. Через Малоярославец Наполеон не прошел. А 13 октября кто-то из казаков чуть-чуть не стал зятем Платова. Бонапарт со свитой выехал на рекогносцировку, вдруг показался отряд донцов и бросился на них. Император поскакал прочь, свита и конвой силились прикрыть его. Но спасло Наполеона другое – казаки не поняли, кто перед ними, в стороне увидели артиллерийский парк и помчались туда, захватив 11 пушек.

С этого момента Бонапарт всегда носил при себе яд. И как раз после этого случая он приказал поворачивать на Старую Смоленскую дорогу. В преследование Кутузов направил несколько группировок - Милорадовича с 2 пехотными, 2 кавалерийскими корпусами и 5 казачьими полками, Платова с 20 казачьими полками, отряды Орлова-Денисова, Кайсарова, Кудашева, Ефремова и др. В историческую литературу внедрилась картина, запущенная самим Наполеоном, будто его армию уничтожил “русский мороз”. Это ложь. Все дневники и воспоминания современников свидетельствуют, что стояла очень теплая осень. “От Малого Ярославца до Вязьмы время было очень теплое”. “От Смоленска до Борисова холод был сильнее, но сносный, мы ночевали на поле без крыш” [39]. Да ведь и Березина еще не замерзла.

Но к Березине вышли лишь остатки Великой армии! Она была разгромлена в боях. 19 октября Платов побил вражеские арьергарды у Колоцкого монастыря. Через 3 дня под Вязьмой растрепали корпуса Даву, Богарне и Понятовского. Потом им добавили под Дорогобужем. 28 октября – 1 ноября Платов наголову разнес корпус Мюрата на р. Вопь и под Смоленском, за что был пожалован титулом графа. В трехдневном сражении под Красным были разбиты войска самого Наполеона и разгромлен корпус Нея – при этом только один корпус Платова взял 115 пушек и пленил 15 генералов…

На Березине Наполеона зажали в окружение. Правда, командующий 3-й армией адмирал Чичагов оказался на суше посредственным полководцем. Бонапарт сумел обмануть его и вырваться. Но все равно успех был впечатляющим. До Березины у французов оставалось под ружьем 40 тыс. человек – спаслось 9 тыс. Из Сморгони Бонапарт уехал во Францию, передав командование Мюрату. И только теперь повалили снега, ударили морозы, добивая французов в белорусских лесах. Кстати, Наполеон не преминул раструбить о своей “победе” на Березине! Польско-литовские националисты в Вильно пышно отпраздновали ее! Но 27 ноября в Вильно появились толпы голодных, обмороженных солдат, бросились грабить склады, трактиры, частные дома. А Мюрат собирал местные гарнизоны, пытаясь организовать оброну. Платов смял ее шутя, без усилий, и взял Вильно.

Казакам доставались огромные трофеи. Пушки уже не считали, оставляли на месте. Пленных разоружали и отдавали конвоировать крестьянам. К казакам попало и множество богатств, награбленных французами. Среди них обнаруживались оклады икон, церковные сосуды, кресты, ризы. Офицер Щеглов описал случай, как в лагерь гвардии приехал донец, продавал трофейные часы, пистолеты, табакерки, сабли. Его спросили, нет ли чего интересного во втором большом мешке. Он ответил, что это церковное серебро: “Я обещал пожертвовать его в какую-нибудь церковь. Боже сохрани, чтобы я пользовался хоть одним золотником”. Ему предложили: “Отдай тогда в нашу церковь”. “Это ладно. Бери!” – он запросто отдал тяжеленный мешок и ускакал, даже не назвав своего имени. 40 пудов серебра донские казаки пожертвовали Казанскому собору в Санкт-Петербурге. А Платов передал разграбленному французами Донскому монастырю в Москве 10 пудов серебра и 20 тыс. руб. Среди его подчиненных были и мусульмане-башкиры. Платов высоко ценил их боевые качества, даже сформировал из них свой “личный” отряд. Узнав о пожертвованиях Донскому монастырю, башкиры попросили Платова, чтобы и им позволили сделать вклад. Сражались-то вместе, и обидно будет, если у них не примут.

Последние выстрелы Отечественной войны прозвучали в Ковно. Здесь командующий арьергардом Ней сумел собрать несколько тысяч солдат и 2 декабря встретил казаков картечью. Но Платов лишних потерь не желал. Обошел французов с двух сторон по льду Немана… Из арьергарда спаслись двое – генерал Жерар и Ней, раненный, кое-как выбравшийся по лесам к своим, где объявил: “Я – арьергард Великой армии, маршал Ней!” Всего же из Великой армии уцелело около 30 тыс. (в основном из тыловых частей). Кутузов объявил в приказе: “Война закончена за полным истреблением неприятеля”. А Наполеон свое отношение к казакам очень изменил. Говорил: “Надо отдать справедливость казакам: именно им обязаны русские своими успехами в этой кампании. Это бесспорно лучшие легкие войска, какие только существуют”. “Дайте мне одних лишь казаков – и я покорю весь мир”. Нет, казаков у него не было. И не только из-за географических особенностей России. У честолюбца и захватчика, залившего всю Европу кровью, не было и не могло быть воинов Христовых.

Из книги В.Е. ШАМБАРОВА "КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых".