КАЗАКИ НАДЕВАЮТ ФОРМУ

Подобие формы стало вырабатываться у казаков еще с XVII в. Жалованье от казны присылали не только деньгами, но и сукном. Обычно из одной партии, одного цвета. Примечали, что однообразие в воинских рядах смотрится красиво. Потом уже сами стали заказывать одинаковое сукно, и при Екатерине донцы носили голубые кафтаны. Но шили их казачки или станичные портные, у кого какой фасон получится. К кафтану надевали баранью папаху с алым верхом, широкие шаровары с напуском на сапоги. Впрочем, такие костюмы берегли для торжественных случаев, а в походы наряжались во что похуже. А настоящая форма была только у Лейб-гвардии казачьего полка – алые куртки, узкие брюки и высокие шапки.

У Александра I форма была персональным увлечением. Он поменял военные мундиры, отбросив прусские косы, букли, штиблеты. Лично изучал эскизы, обращал внимание на каждую мелочь. При этом Царь вспомнил и о казаках. 18 августа 1801 г. донской атаман Платов получил указ о единой форме и ее образцы. Она состояла из темно-синих куртки, чекменя, шаровар с алыми лампасами и кивера [47]. Казакам она очень не понравилась. Куртки и шаровары были узкими, наподобие армейских. От чекменя осталось лишь название – это был просто мундир. Высоченные кивера прозвали “ведрами”. С Царем не спорили, но и форма в ее изначальном виде не прижилась. Ведь казаки, в отличие от солдат, должны были шить ее сами, на свой счет. Кто-то делал пошире и удобнее, чем полагалось. Другие отговаривались нехваткой денег, ограничивались отдельными деталями формы. Кивера возили в мешках для смотров, носили папахи. А начальство было свое, казачье, и на такие вольности смотрело сквозь пальцы. В итоге прочно внедрились лишь лампасы (отличавшие казаков от неказаков) и погоны. Они, кстати, впервые вводились во всей русской армии. Тогда же было установлено отдание чести (но козыряли левой рукой).

Вторым Войском получившим форму, стало Бугское – серые куртки и штаны с белым лампасом, смушковые шапки, стилизованные под украинские. Но Александр I повел и более широкие реформы. Коллегии были в 1802 г. преобразованы в министерства – и Казачьи Войска стали подчиняться Военному министерству. А при изучения порядка службы выявился вопиющий «прокол». Ведь формирование полков оставалось произвольным. Войсковая канцелярия и назначенные ею полковники сами комплектовали полки, определяли командный состав и давали ему соответствующие звания. Но казачьи чины уже приравнялись к армейским! Получалось, что казачьи начальники по собственному усмотрению раздают офицерские чины – которые по законам давали дворянство (в зависимости от ранга личное или потомственное). Да и сам принцип произвольного комплектования порождал жалобы, злоупотребления. Четкой очередности не было, кто-то только вернулся со службы, и снова попал.

Для выработки общего эталона были взяты два не похожих друг на друга Войска – Донское и Черноморское. В 1802 г. Царь утвердил Положения об обоих Войсках. Сохранялись наказные атаманы, при них Войсковые канцелярии, но уточнялся их состав – в канцелярию входило 2 “непременных члена” и 4 “асессора”. Выбирать их сроком на 3 года должно было “дворянство”. То есть казачьи офицеры и чиновники. В канцелярии учреждались экспедиции – военная, гражданская, экономическая, полицейская. Вводились должности войскового землемера и войскового архитектора. Они назначались от соответствующих министерств, как и войсковые прокуроры. В Черноморском Войске еще при его основании появились полиция и градоначальства, теперь их распространили и на Дон.

Территория Войск делилась на “сыскные начальства”. Они примерно соответствовали волостным управам – были местными органами власти, осуществляли суд по мелким делам, розыск преступников. На Дону было учреждено 7 сыскных начальств, на Кубани – 4 [47]. Унифицировали и терминологию. Для казачьих населенных пунктов до сих пор употреблялись слова “городок”, “станица”, “слобода”, “селение” - из них оставлили один термин, “станица”. А из казачьих деревень и хуторов оставили название “хутор”. В ходе этих реформ в Екатеринодаре была ликвидирован последний рудимент Сечи. Ведь здесь, как и в Сечи, стояли 40 куреней, и куренные атаманы должны были все время пребывать на месте, в «войсковом граде». В селениях, распределенных между куренями, руководили подчиненные им сельские атаманы. Но ситуация-то отличалась. На Днепре в Сечи жило основное ядро казаков. А на Кубани они женились, завели хозяйства по селениям. 40 куреных атаманов стали лишь передаточным звеном между Войсковой канцелярией и селениями. В 1802 г. их отправили по станицам, а вместе с тем канула в прошлое и вся куренная система.

Самостоятельно производить казаков в офицеры отныне было запрещено. Пожалование офицерских чинов устанавливалось на общих основаниях с армейскими. Войсковые атаманы и командиры полков могли присваивать лишь звания урядников. Правда, в Казачьих Войсках нередко возникала потребность назначить человека на офицерский пост, а офицеров для этого не хватало. Для таких случаев было предоставлено право приказами по Войску производить казаков во временные чины - “зауряд-хорунжий”, “зауряд-сотник” и др. Они присваивались только на время нахождения в должности и дворянства не давали.

А вместо временых полков формировался постоянный “комплект полков” утвержденного штата – в каждом 501 казак, из них 1 полковник, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих. Для Дона требовалось создать комплект из 60 конных полков, для Черномории – 10 конных и 10 пеших. С этого времени казачьи полки стали именоваться не только по командирам, но и по номерам. Получила более правильное устройство артиллерия. На Дону формировались 3 конных роты по 12 орудий. На Кубани для обслуживания войсковой артиллерии (20 разнокалиберных пушек) выделялся один из пеших полков. Еще один нес службу на береговой флотилии из 10 канонерских лодок. Общий срок службы казакам устанавливался в 30 лет, из них 25 – “внешней”, и 5 – “внутренней”, на территории Войска. Донцов посылали на западные границы на 3 года, на Кавказ – на 2 года. Потом они сменялись и на 2 года отпускались на льготу (домой для ведения хозяйства). В Черноморском Войске установился другой порядок – 1 год на границе, 2 на льготе. Но тут сама льгота была понятием условным, покольку надо было защищать от набегов собственные станицы. Позже, в 1811 г. Царь пожаловал черноморцев и придворной службой, повелел сформировать Лейб-гвардии Черноморскую сотню (от которой берут начало Кубанские сотни Собственного Его Императорского Величества Конвоя).

Положение о Войске Донском Император приказал считать эталоном, по нему разрабатывались Положения для Урала, Оренбуржья, Сибири. Но преобразования казачества осуществляли не только Царь и правительство. Атаман Платов сочетал в себе как воинские, так и незаурядные административные способности, проявлял инициативу. До сих пор казаки сами приобретали ружья, сабли, пики, пистолеты. У кого деньги водились – получше, бедные – подешевле. Пользовались и трофейным или дедовским снаряжением. Платов испросил разрешения у Государя централизованно закупить одинаковые ружья на тульских заводах. Их выдавали казакам, вычитая стоимость из жалованья в рассрочку.

Очень заботился Платов и о благосостоянии родного края, развитии образования, здравоохранения, промыслов. Некоторые казаки разбогатели, вели крупные дела. Отрываться для службы им становилось слишком накладно, нанимали вместо себя других. Это допускалось во всех Казачьих Войсках. В Уральском и Черноморском наемничество было распространено очень широко. Даже князь Потемкин, формально числясь казаком Кущевского куреня, следовал обычаю и для походов нанимал вместо себя рядового бойца. На Дону наемка применялась гораздо реже, но результаты давала негативные. Запутывалась очередность, снижался престиж службы, да и каждый стремился найти наемника подешевле: пьяниц, гультяев. Платов решил вообще избавиться от такого явления, но и поощрить богатых хозяев. В 1804 г. он добился у Царя выделения “торговых казаков”. Их было 300 человек, от службы они освобождались, а за каждый год, когда находились на службе их сверстники, платили в войсковую казну по 100 руб. Что было выгодно и им, и Войску.

Одной из идей Платова стало и перенесение столицы Войска Донского. Черкасск был удобным местом для рыбной ловли, плаваний по Дону, держания перевозов. Но каждый год его затопляло паводком. Наводнения в городе создавали антисанитарные условия, вызывали болезни. Нельзя было и расширить город – вокруг лежали заливные луга. В 1804 г. Платов испросил у Государя дозволения на строительство нового войскового центра. Вместе с инженерами и 12 делегатами от донских казаков атаман ездил по Дону. Взвешивали, оценивали и в конце концов было выбрано место у слияния речушек Тузлова и Аксая.

Многие жители Черкасска были недовольны, не хотели менять место жительства. Платов употребил власть, воздействовал суровыми приказами. 18 мая1805 г. был торжественно заложен Новочеркасск. Атаман устроил великий праздник, велел пригласить на закладку города от каждой станицы по 3 старика и 3 выростка от 13 до 16 лет – чтобы запомнили торжество и передали потомкам. Через год состоялся переезд, от Черкасска отчалила огромное флотилия судов и лодок с войсковыми регалиями, учреждениями, духовенством, казачьими семьями.

Но намеченное строительство Платову пришлось прервать. Заполыхали войны, сразу на нескольких фронтах. Переход Грузии в подданство России разъярил Персию. Она натравливала на грузин горцев, своих азербайджанских вассалов, а в 1804 г. шах Фетх-Али объявил войну, поклявшись “выгнать из Грузии, вырезать и истребить русских до последнего человека”. В 1805 г. Царь выступил против Наполеона в союзе сперва с Австрией, а потом с Пруссией. А французская дипломатия в 1806 г. подтолкнула на Россию Турцию.

Самые жаркие сражения кипели на западе. Наполеон легко разгромил австрийцев, и маленькая армия Кутузова, шедшая на соединение с ними, вынуждена была отступать, отбиваясь от всех французских сил. Прикрывая ее, у деревни Шенграбен встали насмерть 5-тыс. воинов Багратиона, в том числе донские полки №2 Василия Сысоева и №3 Василия Ханжонкова. 4 ноября 1805 г. их окружили 30 тыс. французов Мюрата. 8 часов подряд отряд отбивал ожесточенные атаки, а ночью, при свете пожаров, Багратион приказал казачьим полкам ударить на врага. За ними ринулась в штыки пехота – и прорвались, хотя отряд считали обреченным. За Шенграбен Царь учредил новую награду – Георгиевские знамена. Среди частей, первыми получивших их, были оба донских полка.

Под Аустерлицем отступающие войска соединились со свежими силами, с австрийцами. Но Александр I отверг осторожные предложения Кутузова, доверился немецким советникам. Это привело к страшному поражению. Разбитые части перемешались между собой, побежали. Наполеоновская конница насела и истребляла их. На выручку был вызван резерв, лейб-гвардия. Она располагалась поотдаль, полки подходили по очереди. В отчаянной атаке почти полностью погиб кавалергардский полк, были повыбиты лейб-гусары. Но лейб-казаки полковника Чернозубова, получив приказ, скакали 9 верст, с ходу ударили в пики и смогли отбросить французов. Потом с остатками других частей прикрыли отход.

Война передвинулась в Пруссию, к российским границам. Платов привел с Дона 13 полков и был назначен атаманом всех казачьих войск в Германии. 26 января 1807 г. русская и французская армии сошлись у Прейсиш-Эйлау. Два дня ревела артиллерия, полки сходились в рукопашной. Началась метель, снежная буря. В этой круговерти рубились с неприятелем пехота, кавалерия, казачьи полки Иловайского 9-го, Андронова, Малахова, Грекова 18-го, Ефремова 3-го, Киселева 2-го, Папузина (для командиров с одинаковыми фамилиями при Александре было введено обозначение по номерам, по очередности поступления на службу). Конница Мюрата прорвала боевые порядки, но положение спасли казаки, ударили во фланг, отбросили и перекололи французов. Под Прейсиш-Эйлау Наполеон впервые не смог победить своего противника.

29 мая в сражении у Гейльсберга правый фланг русской армии держал любимец Суворова Адриан Карпович Денисов с 8 полками. Атаки французской кавалерии сменялись казачьими контратаками, лавина конницы каталась по полю то в одну, то в другую сторону. Наполеон, силясь обойти фланг, посылал сюда свежие части. Бросил и тяжелых кирасир в стальных латах. Кто-то из казаков догадался, крикнул: “Колпаки долой!” Донцы поняли, стали направлять пики в лицо, под каску. Кирасир тоже опрокинули. Казаки провели ночь без сна, без еды, не расседлывая коней. Под утро Платов приказал Денисову перейти на левый фланг с тремя полками. И тут они вдруг столкнулись с выдвигающимися крупными силами французской пехоты и конницы с артиллерией. Поняв, что его неминуемо раздавят, Денисов использовал единственный шанс – упредить врага. Скомандовал атаку, и противника обратили в бегство. Денисов писал: “Видя сие, не постигал я, каким образом остаюсь победителем. Ясно видел я, что сие произошло от единой благости Всевышнего Творца к нам”. И тут же, на поле боя, упал на колени в горячей молитве [47].

2 июня 1807 г. русская армия потерпела поражение под Фридландом. Казаки Платова не позволили Наполеону развить успех, прикрыли отход за Неман. Они надолго задержали французов на Таплакенской плотине. Потом оборонялись 4 часа, построив засеку в Кучелакском лесу… Но после всех неудач Александру пришлось заключить с Наполеоном Тильзитский мир. Россия отказывалась от вмешательства в прусские дела, два императора становились “друзьями”.

В ходе церемонии Наполеону представили всех генералов. Платов слыл “физиономистом” (а среди казаков – характерником) и так оценил Бонапарта: “Хотя быстный взгляд и черты лица его показывают великую силу ума, но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечеству рожден” [80]. Наполеон такой проницательности не проявил. В Платове он оценил лишь «экзотику» - был изумлен умением атамана стрелять из лука, подарил за это драгоценную табакерку. Но когда он пожаловал русских военачальников орденами Почетного Легиона, Платов награду не принял. Впрочем, Царь оценил подвиги казаков гораздо выше. Многие удостоились только что учрежденного для нижних чинов “Знака отличия ордена св. Георгия” (в просторечии Георгиевский крест), Платов стал кавалером ордена св. Георгия II степени, а Войско Донское Государь наградил Георгиевским знаменем, подтвердил “все права и преимущества” Дона, дарованные прежними монархами, и “неприкосновенность всей окружности его владений”.

Но из Пруссии казаки отправились не домой. Часть их Платов повел на юг, на турецкий фронт, а часть выступила на север. По условиям Тильзитского мира Наполеон признал право России получить “компенсации” за счет Швеции и Турции, обещал поддержку. Для нашей страны это было весьма кстати. Швеция вела себя враждебно, в любой грядущей войне могла ударить с спину, прямо на Петербург. Царь воспользовался ситуацией, в 1808 г. объявил ей войну. Хотя «дружба» Наполеона была коварной. Он стремился лишь ослабить Россию. Взяв на себя посредничество в переговорах с турками, французы исподтишка настраивали их продолжать войну. Заключили секретный договор и с Персией. А относительно Финляндии Бонапарт рассчитывал, что русские там надолго завязнут.

Именно так чуть было не случилось. Шведы отходили, не принимая серьезных боев. Наши войска втягивались в глухомань лесов и болот. Финны начали партизанскую войну. Но в Петербурге было принято смелое решение – изменить сценарий. Зимой, через море, ударить по самой Швеции. Первым на лед Ботнического залива в марте 1809 г. вступил казачий полк Киселева. Разведывая путь, донцы пробивались через сугробы и торосы, обходили взломанные штормами полыньи. На шведском берегу их никто не ждал, дорога на Стокгольм была открыта, появление казаков вызвало жуткую панику. А следом подходили другие войска. Попытки шведов что-то предпринять не дали результатов, им пришлось вступить в переговоры. По условиям мира к России отошли Финляндия и Аландские острова.

Но войны с персами и турками завершить так же быстро не получалось. В Закавказье сперва было всего 3 русских пехотных полка и 3 сотни донцов. Считалось, что казаки будут нести посыльную и охранную службу, а кавалерией станет грузинская милиция. Но она никуда не годилась, казаки оказались единственной надежной конницей. Уже во время боевых действий пошли подкрепления, русский корпус увеличился до 10 тыс., в его состав прибыли донские и астраханские казачьи полки. Однако Иран раз за разом направлял 30-40 тысячные армии. А одновременно приходилось драться и с турками, и с горцами. Добавлялись местные склоки, интриги. Первого командующего И.П. Лазарева, спасшего Грузию от персидского нашествия, грузинская царица Тамара зарезала из-за личной обиды. Второго командующего Д.П. Цицианова убил фанатик в ходе мирных переговоров в Баку. Грузинские царевичи Александр и Теймураз то и дело поднимали мятежи, объединяясь с лезгинами, чеченцами, хевсурами [201].

Закавказскому корпусу приходилось сражаться в буквальном смысле слова на все стороны. Но он творил чудеса. Врагов не ждали, шли навстречу. Отряды П.М. Карягина, Д.Т. Лисаневича, П.С. Котляревского, всего по 2-3 батальона пехоты и по 1-2 сотни казаков, форсировали горные хребты, оказываясь там, где их никто не ждал. В рукопашную бросались первыми, разгоняя двадцатикратно превосходящие полчища. Казаки в Закавказье были “на вес золота”. Выполняли задачи регулярной конницы, обеспечивали связь, охрану, почту.

Разбросанные по всему Закавказью, казаки только в одной операции участвовали “крупными” силами, двумя полками. Вместе с четырьмя батальонами егерей генерала П.Д. Несветаева совершили поход по турецким тылам, погромили форштадт крепости Карс. Получив приказ главнокомандующего Гудовича возвращаться, отряд на р. Арпачай столкнулся с 25-тысячной турецкой армией Юсуфа-паши. 9 часов отражал атаки, совершенно измотал неприятеля и… обратил в бегство!

На главном турецком фронте, на Дунае, сражались 7 донских, 1 черноморский и 2 оренбургских полка. Но османы здесь уже несколько столетий наращивали систему крепостей - все те же Хотин, Бендеры, Аккерман, Килия, Измаил. Армия изматывалась в осадах и штурмах. После примирения с французами Платов привел еще 7 полков донцов. В августе 1809 г. силами одних лишь казаков он осадил и взял Гирсово, за что был пожалован в генералы от кавалерии. А в сентябре у селения Рассеват наши войска обнаружили корпус Хозрева Мехмед-паши, занявший отличную позицию в укрепленном лагере. Русский командующий, Багратион, послал казаков выманить врагов. Поддавшись на уловку, они высыпали из лагеря, и их смяли. Турки обратились в бегство, переправлялись за Дунай. Донцы Атаманского полка во главе с сотником Яновским на конях бросились в реку за отчалившими лодками. Переплыли Дунай, многих покололи. Захватили лодки и баржи, погрузили коней и вернулись назад.

Но дунайских крепостей было много, война затягивалась. Солдат, казаков, генералов косили эпидемии. Болезнь свалила и Платова, еле выкарабкался. А тем временем Наполеон уже стал хозяином в Европе. Назначал королями своих родственников, монархи Австрии и Пруссии превратились в его вассалов. На пути к мировому господству стояла только Россия – и было ясно, надвигается столкновение. Войска с турецкого фронта стали перебрасывать на запад.

Главнокомандующим на Дунай был назначен Кутузов, но у него осталось всего 15 тыс. человек. Однако он прекрасно понял, главное сейчас – немедленно принудить неприятеля к миру. Для этого требовались не взятые крепости, а впечатляющий разгром живой силы. Ну а турки узнали о малочисленности русских. На них выступил великий визирь Ахмед-паша с 60-тысячным войском. Под Рущуком его атаки были отбиты, но Кутузов неожиданно запретил преследовать откатившегося противника. Мало того, оставил Рущук и отступил за Дунай. Ахмед-паша возрадовался «победе», рванулся в погоню и начал переправу на левый берег.

Он угодил в ловушку. Плацдарм, куда высадилось 40 тыс. турок, Кутузов уже оцепил позициями и батареями. А на правый берег скрытно выслал корпус Е.И. Маркова. В главный турецкий лагерь, где оставались все тылы и склады, внезапно ворвался донской полк Василия Дмитриевича Иловайского 12-го, за ним подоспели солдаты. Захватив лагерь, развернули трофейные пушки и открыли огонь через реку. Батареи, расставленные Кутузовым тоже принялись громить плацдарм, очутившийся в кольце. Великий визирь бежал. Его подчиненные гибли от бомбардировок, поели лошадей и начали умирать от голода. 5 декабря 1811 г., когда из 40 тыс. осталось 12 тыс., они сдались. Османская империя согласилась заключить мир. К России отошли Бессарабия и Западная Грузия (за исключением черноморского побережья). И высвобождались войска для отпора французам.

Из книги В.Е. ШАМБАРОВА "КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых".