КАЗАКИ СИМБИРСКИЕ, ЗАКАМСКИЕ, ПЕНЗЕНСКИЕ, СЫЗРАНСКИЕ. В. Е. Шамбаров

В XVII в. жизнь оставалась опасной не только на южных границах России, но и в Поволжье, на Урале, в Сибири. Нападения калмыков, «кучумовичей» и других соседей не прекращались. Неоднократным осадам подвергались Тюмень, Тура, Томск, Омск, Кузнецк, Красноярск, Невьянск. В Москву доносили, что степняки “по все годы в работное и летнее время хлебного жнитва и сенокосу приходят под Красноярск войною… села и деревни жгут и всякий скот отгоняют, и людей побивают”. В ходе этих необъявленных войн были взяты и сожжены Канский, Ачинский остроги, Шмарова, Мурзинская слободы, Далматов монастырь. Землепашцы даже на работу брали оружие, на полях возводили временные острожки – укрыться в случае налета.

Казаки наказывали хищников контрударами. Так, зимой 1642 г. атаман Тюменцев организовал лыжный рейд из Красноярска, разгромив кызыльских, ачинских и аринских “непослушников”. А летом красноярские и томские казаки под командованием Козловского и Кольцова предприняли поход к верховьям Енисея. За р. Белый Июс обнаружили войско киргизов, укрепившихся лагерем на горе. Противник имел огнестрельное оружие, ожесточенно отстреливался, но киргизов разбили, взяли штурмом лагерь и вынудили заключить мир.

А калмыки в Волго-Уральских степях объединились с Большой Ногайской ордой, совершали набеги на Поволжье, Приуралье. Засечные черты уже показали свою эффективность, Царь повелел строить их и на этом направлении. В 1647 г. на р. Барыш была заложена крепость Корсунь, в 1648 г. на Волге – Симбирск. Они стали базовыми пунктами для строительства Корсунь-Симбирской засечной черты. В Симбирске были размещены служилые казаки во главе с сыном боярским Дмитрием Куприяновым. Вместе со стрельцами и пушкарями они несли сторожевую службу на новой засечной черте – ее протяженность составила 165 верст, и у Тамбова она сомкнулась с Белгородской чертой [169]. Таким образом система укреплений опоясала полукругом густонаселенные районы России.

Там, где малолюдство и природные условия не позволяли строить сплошные засечные черты, возводились “линии” - цепочки крепостей. Для степной конницы даже небольшие крепости были серьезным препятствием, штурмовать их значило завязнуть в бою, потерять внезапность, а оставить в тылу – можно было получить удар в спину. Для прикрытия Урала в 1649 г. сибирские казаки срубили на р. Исеть острожек Красный Бор, в 1650 г. – Исетский острог, затем Усть-Миусский и Комендантский острожки, а в 1658 г. – Челябинск. Эти крепости составили Исетскую линию, возникло Исетское казачество. А в 1652 – 1656 гг. была построена Закамская линия от крепости Белый Яр на Волге до Мензелинска на Каме. Службу здесь несли служилые и городовые казаки [169].

Для обороны Сибири и пограничных линий правительство верстало в казаки и местных крестьян, живших полувоенным бытом. Они служили без жалованья, за надел земли и освобождение от податей – их называли “беломестными” казаками. Привлекали и выходцев с Украины. В 1652 г., когда Хмельницкий потерпел поражение, и по Белоцерковскому договору уступил полякам два воеводства, в Россию ушел Черниговский казачий полк Ивана Дзиноковского. Его поселили в Острогожской крепости. Появилось Острогожское казачество, оно охраняло кордоны южнее Воронежа и на фланге сомкнулось с Войском Донским.

Оборонительные сооружения стали помехой для нападений калмыков. После ряда неудач четверо тайшей предпочло попроситься в подданство к Царю – чтобы им платили жалование, а они будут воевать на стороне русских. Но альянс оставался очень ненадежным. Калмыки жили отдельными родами, присяга одних не распространялась на других. Впрочем, и те, кто присягнул Царю, при случае не упускали возможности пограбить русских. Казаки отвечали тем же. Когда Москва стала склонять в подданство хана Аюку, он жаловался, что “донские и яицкие казаки побивают его людей, а жен и детей забирают”. Правительство присылало уполномоченных, мирить казаков с калмыками. Но степняки не прекращали хищничество, и все договоренности оставались благими пожеланиями. А пример калмыков был заразительным для башкир. Зачем платить подати, если можно грабить, как соседи? Они подключались к набегам. Потом восстали под предводительством вождя Сеита, разоряли русские и татарские селения, подступали к Уфе и Казани, вместе с калмыками и ногайцами прорывались за Волгу.

Царю приходилось усиливать оборону на юго-востоке. В 1663 г. на это направление перевели часть малороссийских казаков из-под Воронежа, из Троицкого острога. Они построили крепость Пензу и Черкасский острог. Так появилось Пензенское казачество. По росписи воеводы Елисея Лачинова население Пензы и слобод составило 632 взрослых мужчины, из них 576 казаков. В 1680 г. калмыцкий хан Аюка заключил союз с крымцами, усилился отрядами черкесов, башкир и напал на Пензу. Сжег посады, разорил окрестности, но крепость отбилась, и орда ушла прочь. А в Яицком Войске в 1675 г. был введен реестр на 500 казаков, им платилось жалованье по 7 руб. в год, и они по сути перешли на положение служилых. По Яику сооружалась линия острожков и постов, где они несли службу.

Военные реформы в России коснулись и служилых казаков. При Алексее Михайловиче они были оставлены в Сибири, на Урале, на пограничных линиях и в гарнизонах городов, а в полевых армиях исчезли – их перевели в стрелецкие полки. А при Федоре Алексеевиче вдвое сократилось количество стрельцов и городовых казаков. Половину перевели в солдаты и драгуны, а за оставшимися городовыми казаками были сохранены только полицейские и пожарные функции. Но это, опять же, не касалось Сибири и опасного порубежья.

Между тем, ситуация в степях менялась. В 1680-х усилились враги калмыков, казахи, сплотившиеся вокруг хана Теуке. Но теперь уже они полезли на Южную Сибирь и Урал. Отовсюду сыпались просьбы о помощи “воинскими людьми”. Власти всеми мерами усиливали сибирское казачество. Формировались татарские сотни. В Сибирь ссылали и пленных казаков с Украины, участвовавших в гетманских изменах. Но здесь они попадали не в заключение – их тоже принимали на службу. Причем в Сибири они отлично проявляли себя, из них создавались черкасские сотни. Отлаживалась сторожевая служба. Между слободами и острожками устанавливалась система сигналов дымами и огнями – для предупреждения об опасности, вызова соседей на подмогу.

Но самым эффективным средством оказывались ответные поиски казаков. Иногда они оборачивались поражениями – но важно было приучить степняков к мысли, что ни один их набег не останется безнаказанным [98]. В 1691 г. казахи напали на Тобольск. Осаждать сибирскую столицу не рискнули, но погромили Утяцкую и Камышевскую слободы. Часть казаков с семьями отбивались во дворах. Степняки подожгли строения, и люди сгорели, 200 человек угнали в полон. В 1692 г. казахи снова прокатились по Тоболу, разоряя деревни. В погоню бросилась сотня казаков, настигла грабителей у Царева городища. Врагов оказалось значительно больше, в бою погибли сотник и 40 воинов. В том же году случилось нападение тувинцев и киргизов. Из Красноярска совершил ответный рейд атаман Василий Многогрешный с 730 казаками и ясачными, на р.Кан разгромил неприятелей.

В 1693 г. все повторилось. Казахи и каракалпаки напали на Ялуторскую слободу, тувинцы на Красноярский уезд. За казахами бросился отряд Павлова и Шульгина из 357 воинов. Сошлись с противником у оз.Семинкуль, но разразился ливень и намочил порох. Отряд погиб полностью. А Многогрешный опять выступил на тувинцев, его встретили 600 воинов князьца Шандычка, часть из них с ружьями. Казаки их одолели, “воров побили с 500”. Многогрешный выслал конников Тита Саламаты, который довершил разгром и “улус повоевал”. Правительство распорядилось всех наградить, каждый участник экспедиции получил по полтине, 21 раненый по рублю, семьям 6 погибших были выплачены большие компенсации.

Тувинцы с киргизами после этого присмирели. А казахский хан Теуке после каждого нападения присылал в Тобольск посольства, рассуждал о выгодах мирной торговли, но на деле не мог, да и не хотел обуздать подданных. Набеги и добыча казахов, в свою очередь, подогревала воинственные настроения калмыков с башкирами. Но они встречали все более сильное противодействие. Пензенские казаки построили на пути вторжений линию из укрепленных слобод Вазерской, Ухтинской, Пырнинской, крепостей Малая и Большая Сердоба. А в конце XVII в. стала стала дополнительно сооружаться Сызранская линия, в новой крепости Сызрань поселили 500 самарских и закамских казаков.

ИЗ КНИГИ В.Е. ШАМБАРОВА "КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых".