НОВЫЕ ХОЗЯЕВА.

Когда в 1917 г. рухнула Российская империя, теневые сценаристы и режиссеры запросто пожертвовали исполнителями своих планов вроде генералов Алексеева, Рузского, министра внутренних дел Протопопова и др. Но более крупные фигуры в заговоре их зарубежные покровители все-таки не бросили. Устроили, обеспечили с достаточными удобствами, как было с Гучковым, Терещенко, Милюковым, Керенским и иже с ними. Причем уровень этих удобств дает истинное представление об истинной иерархии и заслугах в закулисных операциях. Допустим, Керенского после его падения за границей всего лишь взяли на содержание. Зато его секретарь Давид Соскис получил британское подданство, неожиданно разбогател, его сын стал министром внутренних дел Англии, получит рыцарское достоинство и титул баронета. Еще один помощник Керенского, Рутенберг, возглавил первое правительство еврейских поселений в Палестине. Так кто же из них выполнил более важную работу?

После катастрофы СССР было то же самое. Горбачев напакостил столько, что использовать его в политике было уже невозможно, одно его имя или портрет вызывали у народа отвращение. Но ему сохранили привилегии, дачу, охрану. Он получил некие очень солидные пожертвования, позволившие ему уже в январе 1992 г. стать президентом собственного Международного фонда социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонда). Ему дали возможность посветиться и на мировых форумах, сделали президентом Международного Зеленого Креста, занимающегося проблемами экологии.

Весной 1992 г. следователь Генеральной прокуратуры Владимир Карасев допросил Горбачева о финансах КПСС, испарившихся в неизвестном направлении («Известия» № 84 от 8 апреля 1992 г.) Однако для Михаила Сергеевича это обошлось без всяких последствий. А «золото партии», разумеется, так и не нашли. Ведь наверное, не случайно сразу же после ГКЧП вдруг «покончили с собой» лица, заведовавшие данными вопросами. Один за другим якобы повыбрасывались из окон собственных квартир Управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина, его предшественник на той же должности Георгий Павлов, за ними последовал заместитель заведующего Международным отделом ЦК Дмитрий Лисоволик. Зато материальное обеспечение Горбачева даже с его Горбачев-Фондом новая власть сочла еще недостаточным, в 1994 г. Ельцин своим распоряжением № 480-рп добавил ему персональную пожизненную пенсию «в сумме 40 минимальных государственных пенсий по старости».

Ближайший советник Михаила Сергеевича и большой друг ЦРУ Александр Яковлев сперва устроился вице-президентом того же самого Горбачев-Фонда. Но для него вскоре нашлась работа по старым «специальностям». В конце 1992 г. он был назначен председателем Комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий, снова развернул активную деятельность по историческим фальсификациям, а после его Комиссии в архивах появилось много документов, которые исследователи оценивают не иначе чем подделки [7]. А с 1993 г. Яковлеву было поручено возглавить Федеральную службу по телевидению и радиовещанию и Государственную телерадиокомпанию «Останкино». Таким образом, главные орудия информационной обработки населения снова оказались в его руках.

После приостановки деятельности компартии и падения Советского Союза «победителями» возомнили себя всяческие диссиденты и «правозащитники», которые, вроде бы, уже десятки лет вели борьбу с «тоталитаризмом», сидели в тюрьмах. Размечтались, что наконец-то пришла их пора переустраивать Россию. Вытаскивали и вспоминали свои политические программы, разработанные еще в «подполье», когда яростно спорили и грызлись по тем или иным пунктам. Но не тут-то было. Их программы оказались никому не интересными, пригодными разве что восполнить дефицит туалетной бумаги. «Правозащитникам» дали их прежнюю работу. Выискивать и придумывать гадости и клевету, пересылать их за границу – но теперь уже не об СССР, а о России. «Именитых» диссидентов приняли доживать свой век в США или Израиле. Или оставили им возможность скандалить в телепередачах, как Новодворской. Для западных заказчиков было удобнее иметь дела вовсе не с оголтелыми «революционерами», а с бывшими партийными и хозяйственными аппаратчиками, превратившимися в превратившимися в «демократических» политиков.

Да и зачем им была «революционная» мелочь, если в их распоряжении были фигуры типа Яковлева? И не он один. Опорой Ельцина оставался премьер-министр Егор Гайдар – «прогрессивный» экономист, выходец из школы Гвишиани, члена масонского Римского клуба. Столпами новой власти в Москве и Санкт-Петербурге являлись такие же «прогрессивные» Анатолий Собчак и Гавриил Попов.

Справка – кто есть кто?

Попов Гавриил Хартонович. Выдвинулся на комсомольской работе. «Прогрессивный» экономист, доктор наук, декан факультета МГУ. Многое сделал, чтобы похоронить проект ОГАС – централизации и автоматизации советской экономики, при этом не стеснялся политических обвинений для дискредитации авторов и разработчиков. В перестройку стал главным редактором журнала «Вопросы экономики». Вбросил в обиход термин «командно-административная система» - заведомо плохая, которую надо ломать. В 1989 г. именно он стал главным создателем и координатором объединенной оппозиции, Межрегиональной группы, сумев связать несовместимые фигуры лидеров – диссидента Сахарова и обиженного партаппаратчика Ельцина. Стал председателем Моссовета, а потом мэром Москвы. Был близок к американцам. По воспоминаниям посла США Мэтлока Попов еще в июне 1991 г. сообщил ему о подготовке ГКЧП, назвал имена участников [8]. Был связан и с ближайшими помощниками Горбачева, Яковлевым и Шеварднадзе, создавал с ними Движение демократических реформ. Также основал Международный союз экономистов, возродил дореволюционное Вольное экономическое общество (в то время масонское гнездо). Возглавил в России отделение «Всемирной лиги борьбы за свободу и демократию».

В последующих «научных» трудах Попова отчетливо сквозят установки ордена иллюминатов, доработанные Бильдербергским, Римским клубами и другими центрами «мировой закулисы». А именно, необходимость создания мирового правительства, введение общей мировой валюты. Ядерное оружие и энергетику, ракетно-космическую технику, природные запасы, в первую очередь нефть и газ, предстоит изъять из национального управления, передать в ведение мирового правительства. Установить жесткие нормативы рождаемости с учетом производительности и дохода каждой страны (чтобы не плодились «нищие»). Ввести комплекс мер по воспитанию с детства людей, которым чужда религиозная, культурная, этническая и другие несовместимости и нетерпимости. А ООН требуется распустить и переформировать: «Страны, которые не примут глобальной перспективы, должны исключаться из мирового сообщества». Другие государства получают там представительство не равное, а в зависимости от своего богатства. Но и в тех государствах, которые войдут в «новый мировой порядок», согласно Попову, надо упразднить равное избирательное право. Гражданин «должен иметь то число голосов, которое соответствует его интеллектуальному и образовательному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов». В общем, управлять должны олигархи.

Распад СССР Попов считал еще не окончательным, в брошюре «Что делать?» видел перспективу раздела Советского Союза на 40-50 образований, когда станут самостоятельными автономии, области, города. А на посту мэра Москвы он проявил себя ярым антикоммунистом. Посносил памятники Ленину, Калинину, Дзержинскому, Свердлову, переименовал соответствующие улицы, площади, станции метро. Хотя почему-то воспротивился переименованию станции «Войковская», названной в честь цареубийцы. Выступал и в защиту предателя генерала Власова, оправдывая его измену «антисталинизмом».

Ну а такое богатство как хозяйство огромной Москвы, представляло собой простор для самых широких махинаций, и Попов пустился во все тяжкие. Он фактически ввел систему «откатов» в своем аппарате. Как он позже пояснял, сделал это «для предотвращения коррупции». «Я предлагал систему, при которой чиновник легально получает не взятку, а процент от прибыли, которую обеспечивает его конкретное решение». Попов взялся распродавать различные объекты. В том числе, «приватизировал» и перпродал дачу Брежнева. Снял и мемориальную доску с дома, где жил Брежнев – вроде бы, из политических соображений. Но и доску выгодно загнал хозяевам германского музея.

Вокруг Попова роились и другие интостранцы, получая все, что им хотелось. Самой известной стала афера, когда мэр Москвы договорился с некой российско-французской фирмой сдать ей в аренду на 50 лет уникальный исторический, культурный и ландшафтный комплекс, Нескучный сад с прилегающими территориями, причем за чисто символическую сумму, 99 долларов. Какие «откаты» получал от фирмы он и приближенные, история умалчивает, но Попов с пеной у рта доказывал в Моссовете, что постройки, которые будут возведены на месте Нескучного сада, принесут для города колоссальные выгоды.

Однако информация о проекте проникла во французскую прессу, распространилась по Европе. Член британского парламента Кен Лиингстон, приехавший в Москву читать лекции, открыто заявил, что в любой «цивилизованной» стране авторы такого проекта сидели бы в тюрьме, назвав имя Попова. Скандал вышел на мировой уровень, а поскольку за мэром были и другие делишки подобного свойства, он предпочел 6 июня 1992 г. уйти в отставку – мотивировал трудностями в снабжении москвичей.

Но без работы он не остался. Стал президентом первого в России негосударственного учебного заведения, Московского международного университета. Деньги на его создание выделили «друзья» - Горбачев со своим фондом и Джордж Буш. Университет стал элитным – для подготовки государственных деятелей, политтехнологов, социологов, давал два диплома, российский и американский. А каких специалистов начали готовить в этом университете, чему учить их, красноречиво говорят приведенные выше идеи Попова о создании «нового мирового порядка». Впрочем, и политическая карьера для него не закончилась, через некоторое время он был введен в президиум Политического консультативного комитета при президенте РФ.

Поскольку на выборы в данный момент был наложен мораторий, нового мэра Москвы Ельцин назначил своим указом – Юрия Лужкова. Он тоже вышел из комсомольских активистов, но был другого поля ягодой. Лужков был умелым хозяйственником, возглавлял научно-производственное объединение «Химавтоматика», управление по науке и технике в Министерстве химической промышленности СССР. В 1987 г. Ельцин, поставленный первым секретарем Московской парторганизации, подбирал свежие кадры и взял Лужкова заместителем председателя Мосгорисполкома. Одновременно он стал председателем городской комиссии по кооперативам и индивидуальной трудовой деятельности. Секретарем комиссии была Елена Батурина, которая вскоре стала его женой. Предпринимательская жилка была у обоих, и в паре они развернулись вовсю. Кооперативы были делом совершенно новым и поистине золотым дном! Особенно для тех, кто их регистрирует, способен подкрепить «административным ресурсом».

Лужков постепенно повышался, стал председателем исполкома, премьера правительства Москвы. Попал на компании образования частных банков, частных и совместных предприятий, начавшихся приватизаций, и своего нигде не упускал. Но и хозяйственные, снабженческие, строительные вопросы решал толково, он это умел. В общем-то в лицах Попова и Лужкова обозначились две «разновидности» нарождающейся касты олигархов. Одни выполняли иностранные заказы, другие гребли под себя.

Да, в ту пору бизнесменами вообразили себя многие. Появились «новые русские» обозначавшие себя дорогими иномарками, «красными пиджаками», строительством особняков, охраной, времяпровождением по ночным ресторанам и игорным заведениям, швырянием денег, шикарными девицами и прочей «крутизной». В эту категорию попадали криминальные вожаки, удачливые кооператоры, директора предприятий, сумевших вписаться в «рынок». Но и другие владельцы кооперативов, магазинчиков, кафешек, даже точек на всеобщих базарах, лично мерзшие и мокшие у прилавков со своими товарами, тоже считали себя не иначе как бизнесменами – раздували мечты, как у них «дело пойдет», будут расти прибыли, и они тоже превратятся в «новых русских», сядут на иномарки и станут «крутыми». Врачи перебегали в первые частные лечебные заведения, педагоги – в первые частные школы, ослепляясь, как они будут купаться в деньгах. Первые фермеры рассчитывали приплод или урожай, цены на рынках, строили планы, за сколько лет они «поднимутся» и разбогатеют…

Хотя все это оказывалось лишь суетой и мыльной пеной. Воровские лидеры уничтожали друг друга в собственных разборках. Другие «новые русские» проигрывались вдрызг, садились «на иглу» или становились жертвами криминала. Кооператоров теснили более сильные конкуренты. Индивидуальные торговцы привыкали греться на базарах спиртным и быстро спивались. А росли и набирали силы крупные акулы. В качестве одного из примеров можно привести Владимира Гусинского. Он окончил режиссерский факультет ГИТИСа, дипломный спектакль поставил в Туле. Но решил, что провинция не для него. Вернулся в Москву, перебивался разными заработками. Самыми крупными успехами стали художественные постановки на Международном фестивале молодежи и студентов в 1885 г., представлений для иностранцев на Играх доброй воли в 1986 г.

Но уже начинались кооперативы, и Гусинский вместе с другим предприимчивым приятелем, Борисом Хаитом, создал кооператив «Металл», производивший всякую ерунду вроде женских браслетов и других украшений. Но в Московской комиссии по кооперативам Гусинский сумел найти хороший «подход» и подружиться с Еленой Батуриной, вскоре ставшей женой Лужкова. Это открыло дорогу к успехам. В 1988 г. Гусинский и Хаит перешли уже не на производство мелочей, а на консалтинг, их кооператив «Инфэкс» занялся финансовыми и юридическими консультациями, даже политическим анализом по заказам иностранных клиентов. Очень похоже, что стал и посредническим звеном для связи с заинтересованных организаций с администрацией Москвы.

А в следующем году «Инфэкс» совместно с американской фирмой «Арнольд и Портер» создали совместное предприятие «Мост», основали «Мост-банк». При поддержке Лужкова в 1992 г. возник холдинг «Группа МОСТ», в котором объединились уже 42 предприятия, подконтрольных Гусинскому и Хаиту. Впрочем, кроме Лужкова и Батуриной, у них имелись и другие очень полезные связи. Руководителем Аналитического управления холдинга стал генерал КГБ Филипп Бобков. Бессменный шеф 5-го управления, предназначенного для борьбы с дисидентами, но фактически только делавшего им рекламу. Вполне вероятно, что «дружба» с КГБ у Гусинского установилась гораздо раньше, со времен его постановок на международных фестивалях, что и способствовало его успехам в кооперативной деятельности, в наведении выгодных контактов с иностранцами.

«Группа МОСТ» крепко погрела руки на приватизациях и реконструкциях московских зданий, а в 1993 г. Гусинский стал превращаться в медиа-магната. Создал и раскрутил популярную газету «Сегодня», сошелся с телевизионщиками Добродеевым и Киселевым, недовольным, что им не дают развернуться, как они хотят, на 1-м канале «Останкино». При поддержке Лужкова учредил первую независимую телекомпанию НТВ.

Другим примером «выросшего» олигарха стал Борис Березовский. Он был талантливым инженером, лауреатом премии Ленинского комсомола, защитил кандидатскую и докторскую диссертации, стал членом-корреспондентом Российской академии наук. Хотя при этом, по данным А. Хинштейна, был в 1979 г. задержан в Дагестане за спекуляцию. Как предполагает Хинштейн, ценой прекращения дела стало сотрудничество Березовского с КГБ [9]. С 1973 г. он работал с «АвтоВАЗом», руководил проектами по внедрению автоматизированных систем управления. А когда настали новые времена, в 1989 г., с руководством завода создал дочернюю фирму «ЛогоВАЗ». Она занялась продажей автомобилей ВАЗ, снятых с торгов в зарубежных салонах.

Машины в СССР были страшным дефицитом, дело пошло бойко. «ЛогоВАЗ» стала заключать контракты с иностранными фирмами, завозить и продавать в Советском Союзе их автомобили, стала официальным импортером компании «Мерседес-Бенц». Березовский подхватывал и другие выгодные дела, к 1992 г. стал самостоятельной величиной, председателем совета директоров Объединенного банка. Устраивал и аферы, вроде «Автомобильного Всероссийского альянса», собиравшего деньги на строительство завода по производству дешевых «народных автомобилей». Акций распродали на 20 млг. долл. и объявили, что средств недостаточно. Деньги ушли куда-то под предлогами «малых проектов».

Березовский не гнушался и бизнесом на грани (и за гранью) криминала. Сперва использовал как частный отряд службу безопасности «ЛогоВАЗА», потом выделил из нее личную службу безопасности «Атолл-1», имевшую право ношения оружия, поставлявшую за плату телохранителей, охрану коммерческих структур. Но осуществлявшую и слежку, прослушку, видеонаблюдение, сбор компромата и другие темные дела. Ну а дорогу к выходу Березовского на «первый план» обеспечило знакомство с «семьей» Ельцина. Тут уж он стал набирать полную силу и тоже потянулся в медиа-магнаты. Активно участвовал в создании Общественного российского телевидения, вошел в совет директоров ОРТ и подмял его под себя. Добавил еще один канал, ТВ-6.

Но вернемся в 1992 г. В тот период глобалистские идеи Попова, иностранные фирмы и всякого рода «специалисты», нахлынувшие в Россию, как и слишком тесные связи с ними отечественных чиновников и предпринимателей вовсе не возмущали и не настораживали ни правящую верхушку, ни большую часть интеллигенции, да и простого народа. В экономике царил полный развал. Порвались прежние налаженные связи между республиками, регионами, предприятиями. Где-то не стало сырья, где-то комплектующих деталей и частей. Заводы и фабрики буксовали. Не стало и централизованной системы сбыта продукции. Задержки и невыплаты жалованья стали уже общим, обычным явлением. Скакнувшая инфляция одним махом «сожрала» все деньги, которые люди копили на сберкнижках в советское время. Но и массированная перестроечная пропаганда сделала свое дело. Западный мир теперь считали «друзьями». Верили, что он поможет, спасет, научит, как правильно переустроить хозяйство, как наладить его.

В самом правительстве и в окружении президента продолжали вполне открыто работать американские советники. Ельцин делал все, чтобы угодить партнерам, выполнить их пожелания и рекомендации. В июне 1992 г. он очередной раз летал в США, подписал с Бушем соглашение «О взаимопонимании» - в прошлом году Горбачев заключил с Америкой очень неравноправный договор о сокращении ядерных вооружений СНВ-1, теперь стороны выражали стремление подготовить и заключить еще один, СНВ-II. Такую уступчивость президент США поощрял очередными дружескими жестами, расширил поставки в Россию «ножек Буша». Американцы предпочитают белое куриное мясо, а ножки оставались невостребованными. Вот и слали в Россию то, что самим не нужно (отнюдь не бесплатно, по хорошим ценам). Спрашивается, неужели в нашей стране кур не было? Еще при Брежневе понастроили множество птицеферм. Но в общем развале они приходили в упадок – без сбыта, без кормов, без ремонта, отопления. А правительство вместо того, чтобы наладить их, закупало «ножки Буша».

Что же касается помощи Запада в восстановлении российского хозяйства, то группой советников Ельцина руководил американский экономист с мировым именем Джеффри Сакс. Он и в Польше был советником Леха Валенсы, и там обеспечил «экономическое чудо». Но не в России. В 2015 г. в телепрограмме «Беседы с Тайлером» Джеффри Сакс рассказал об этом откровенно, как полякам буквально по пунктам диктовали последовательность действий: «Не платите ваши долги, добейтесь списания. Вам понадобится срочная помощь, миллиард долларов к такому-то времени» - и она аккуратно поступала. «Мы не хотели помогать России… Мы хотели свой однополярный мир. Ельцин сказал мне 11 декабря 1991 года, когда мы впервые встретились с ним: «Мы хотим быть нормальной страной»… Но мы не хотели нормальности для этой страны. Все, что я говорил о Польше, тут же было принято, потому что это был хороший совет, а Польша должна была стать оплотом НАТО… Россия находилась по другую сторону».

В ней стали внедрять совершенно другие программы. В Советском Союзе еще с 1988 – 1989 г. шел скрытый процесс перехвата государственной собственности. Преобразовывалсь в акционерные общества крупнейшие предприятия, вроде ВАЗа и КамАЗа, банки, самые доходные отрасли добывающей промышленности – нефтяной и газовой. В правление, соответственно, выдвигались те, кто имел «административный ресурс», связи в правящей верхушке. 1 июля 1991 г. был принят закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий». Его мгновенно подхватили в Российской Федерации, 4 июля был принят республиканский закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий РСФСР». Эта задача возлагалась на комитет по управлению государственным имуществом. В ноябре 1991 г. его возглавил Чубайс.

Справка – кто есть кто?

Чубайс Анатолий Борисович. Учился в школе с патриотическим уклоном, но, по собственному признанию, ненавидел ее. Также высказывался в последующих интервью, что «ненавидит советскую власть». Окончил Ленинградский инженерно-экономический институт, защитил кандидатскую диссертацию. С 1986 г. возглавил кружок «прогрессивных» экономистов Ленинграда, основал клуб «Перестройка», устраивал семинары в курортных пансионатах, куда приезжали и московские «прогрессивные» из гнезда Гвишиани – Гайдар, Авен и др. (кто финансировал эти мероприятия, неизвестно). Выдвинулся в качестве доверенного лица Анатолия Собчака, стал у него заместителем председателя городского исполкома, главным экономическим советником. Гайдар, возглавив российское «правительство реформ», взял его к себе.

Планы приватизации Чубайс разрабатывал вместе с Гайдаром. 29 декабря 1991 г. у Ельцина подписали указ «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий», 29 января 1992 г. еще один указ, «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». А в июне Чубайс получил ранг заместителя председателя правительства Российской Федерации, и Государственная программа приватизации была утверждена Верховным Советом. Она предусматривала два вида, «малую» и «чековую» (или «ваучерную») приватизацию. Малые предприятия на торгах или напрямую распродавались частным лицам. А крупные в обязательном порядке преобразовывались в акционерные общества. Часть акций полагалась трудовому коллективу, другую требовалось продавать на аукционах за «приватизационные чеки». 31 июля Чубайс создал в своем ведомстве «Отдел технической помощи и экспертизы» из американских советников. Возглавлял его Джонатан Хэй, кадровый сотрудник ЦРУ [10].

Что касается «малой» приватизации, то она уже шла вовсю – не дожидаясь утверждений Верховным Советом. Распродавались столовые, рестораны, магазины, склады, мастерские. А 1 октября были пущены в ход механизмы «чековой» приватизации. Каждому гражданину через отделения Сбербанка выдавали один «ваучер» (за саму бумажку взималось 25 руб.). Номинальная его стоимость составляла 10 тыс. рублей – в то время сумма относительно большая, но не слишком. Предполагалось, что это и есть доля каждого жителя России при разделе общенародной собственности. Цифру взяли с потолка, приватизации подлежало свыше 130 тыс. предприятий, и позже спецалисты оценивали, что реальная стоимость одной доли при подобном разделе «на всех» должна была стать гораздо выше.

Но тут уж духом «бизнеса» заразили большую часть населения. Бабульки, пенсионеры, домохозяйки витали в химерах, как они станут «акционерами», какие прибыли будут получать. Размечтались и работники заводов, фабрик – как они станут совладельцами, акционерами, какие доходы скоро потекут в их кошельки. Хотя для «ваучеров» устанавливался очень ограниченный срок действия, 2 года. Если никуда не вложил его, то он «сгорел», можно выбрасывать. И идти куда-то на аукцион с одним или несколькими семейными «чеками», разумеется, было бессмысленно. Как бы для помощи гражданам и «профессионального управления активами» создавались специальные чековые инвестиционные фонды. Лицензии им выдавал тот же самый Комитет по госимуществу Чубайса (и зачастую они организовывались под эгидой того же Комитета). Их количество достигло 662, а людям предоставляли как бы свободный выбор. Сам решай, какому фонду ты доверяешь, неси туда свой «ваучер», а там профессионалы решат, куда и как выгоднее вложить ценные бумаги, в том числе и твою.

Разохотились подсуетиться всякие мелкие предприниматели. Ведь «чеки» допускали свободную продажу. Если вложищь не 1, а 50 или 100, то и прибыль будет уже более ощутимая! На базарах, вокзалах, в метро, подземных переходах появились люди с табличками «куплю ваучер». Для таких функций нанимали и продавцов газет, другого уличного товара. Покупали не по 10 тыс., а гораздо дешевле – зато наличными, и сразу. А в условиях, когда люди оставались без зарплаты, без работы, это действовало. Сбывали свои «чеки» и за тысячу, и за 500 руб. Спившиеся, когда «нутро горит», вообще меняли на бутылку водки. Другие были сбиты с толку, метались, как бы не прогадать. Выбирали среди множества фондов, какой из них более солидный. Наконец, когда срок действия поджимал, останавливались на каком-то из них…

Что ж, в первое время «акционеры» получали по почте отчеты из правлений фондов. Какая прибыль, как израсходована на само правление и почтовые пересылки, какие остатки вложены в расширение бизнеса. Но эти фонды очень быстро стали менять свой облик, у одних отзывались лицензии, другие сливались друг с другом, преобразовывались в другие структуры – акционерные общества, компании. Отчеты в почтовых ящиках переставали появляться, и найти концы становилось уже невозможно. Народ остался ни с чем. И бабульки, которые вкладывали куда-то свой единственный «ваучер», и «предприниматели», возомнившие себя самыми хитрыми, скупавшие «чеки» у разоренных сограждан. В выигрыше оказались только те, кто затевал приватизацию, и плававшие вокруг них крупные акулы.

А у американцев, устроившихся в ведомстве Чубайса, интерес оказался специфическим. Оборонные предприятия. Именно они были в СССР самыми лучшими, передовыми, внедряли и использовали новейшие технологии. По законам, иностранцы не имели права владеть их акциями. Но применялись обходные маневры. Обрабатывали руководителей предприятий. Кого-то подкупали, кому-то предлагали проекты выгодного сотрудничества. Ведь оборонка находилась в тяжелом положении, государственные заказы прекратились, конвейеры останавливались, разработки замораживались. Американцы предлагали выход, и создавались дочерние совместные предприятия. Через них получали доступ к уникальным разработкам и технологиям, документацию. Кроме того, эти совместные фирмы приобретали 10 % акций основного предприятия, что давало возможность ввести их представителей в совет директоров. Они окончательно разваливали предприятие и проводили решение о его закрытии.

В начале 1920-х, когда Россию обвалили в хаос революциями и гражданской войной, американцы и англичане через Троцкого и его команду начали широко внедряться в нашу страну концессиями и «совместными» предприятиями. Прибирали к рукам лучшие заводы, месторождения полезных ископаемых. Предполагалось что они и станут настоящими теневыми хозяевами России, будут грабить ее, выкачивать прибыли. А русскому народу оставлялась роль «трудовых армий», дешевой рабочей силы. Но не получилось, в ходе сталинских преобразований троцкистов раздавили, закордонных концессионеров выставили. Возможно, прошлый опыт учли в 1990-х или сыграли роль какие-то иные соображения. Но применен был другой механизм. Российскую промышленность просто убивали. Напрочь.

Литература:

1. Мухин Ю. За что убили Сталина и Берию. М. Алгоритм, 2018.
2. Товарищ посол // Итоги, № 30, 25.07. 2011.
3. Хинштейн А. Березовский и Абрамович: олигархи с большой дороги. ОЛМА Медиа Групп, 2007.
4. Щепоткин В. Пресса выступила – слово прокурору// Российская Федерация сегодня, № 1, 2005.

Из новой книги Валерия Шамбарова «Постсоветская история»