Спека луганского рязанца

Случайным образом прочитал я недавно небольшую повесть Дмитрия Юдкина «Июльская спека». Чтобы лучше понять последнее слово, специально обратился к помощи украинско-российского словаря 1964 года издания. В нём слово спэка трактуется как жара, зной.

Отзывы читателей

В вышеназванном литературном произведении речь идёт о событиях на Донбассе летом 2014 года. Это, по моему пониманию, – элемент гражданской войны на Украине, втиснутый в рамки повести. По поводу этого литературного произведения, написанного «вкусно» и «смачно», неповторимым в своей авторской особенности прекрасным русским языком, отношение моё сформировалось не сразу, а лишь после прочтения многих отзывов самых разных людей.

– Женщины старшего поколения – Анна Захаровна и Любовь Алексеевна, – пишет поэтесса и литературный критик Маргарита Горшкова, – предстают в повести свидетельницами новой войны, развязанной Киевской хунтой против собственного народа. Вот слова одной из героинь повести: «А впрямь фашисты! По городу с мирными людьми, с детишками малыми и стариками, из пушек и зениток палят…».

Автор при этом не перегружает повествование ужасными сценами «прилётов» – окровавленных тел, оторванных конечностей и стонов тяжело раненых людей, нет. Просто люди занимаются обыденными делами – занимаются детьми, хозяйством, музыку включают в торговых точках. И от этого становится ещё страшнее, к этому кто-то уже… привык!

Один из героев констатирует, тоже обыденно, по-простому: «Видимо, они по-другому думают. Считают, есть у нас, что ещё пограбить. «Коля Аникеев – защитник Донбасса, дружит и общается по-соседски с Алексеевной. А вот у самой героини, Любови Алексеевны, «младший» зять Василь – «захистник» Украины. Да и дочку её младшую сбила с панталыку та пропаганда, – молодая женщина, оставив малышку-дочь на попечении своей мамы, подалась проведать мужа бандеровца в так называемое АТО, а попросту говоря, – обстреливать собственное жильё».

Рассказ кончается откровенным монологом Алексеевны.

– Будьте вы прокляты, упыри смердющие! – кричит в гневе эта старая луганчанка, – Всё мало вам крови людской, всё мало вам наших страданий, всё мало вам денег сиротских! Да чтоб вы наконец подавились награбленным! Чтоб оно поперек горла у вас встало! Чтоб расплавленным свинцом ваши руки загребущие сжигало. Чтоб ваши дети и внуки ни спокойствия, ни счастья не знали! Ни в этой жизни, ни в следующей. Будьте прокляты все твари, кто придумывал и устраивал эту войну! И чтоб ни одна тварь не ушла от ответа!

И затем в рассказе следует вот какой текст: «Выкричавшись, женщина ещё долго стояла со сжатыми кулаками над головой. Окаменевшая, опустошённая, словно из неё в один момент вся её жизненная сила вышла. Опуская руки, глядя на испугано притихшую внучку, Алексеевна посливовевшими губами, едва слышно прошептала:

– Пусть Господь услышит мои слова, не побоюсь о них свидетельствовать и на Страшном суде! Аминь!

Честно признаюсь, что такая концовка меня, считающего себя православным христианином, если не возмутила, то во всяком случае негативно резанула. Но «остыть» помог отзыв на рассказ «Июльская спека» А.И.Гончарова. «Алексеевна, безусловно, христианка, – написал этот историк, публицист, кандидат филологических наук, – (только не надо в качестве аргумента против этого высказывания приводить её слова в конце рассказа, не следует путать Православие с «толстовством») и гнев ее праведен. Он направлен против тех, кто ничтоже сумняще, готов ради прихоти своей, ради фантасмагорических идей, ради мифов разбивать жизни обывателей (в лучшем значении этого слова). Человек, на старости лет, имеет право без страха пить чай на крыльце собственного дома, не ожидая, что на голову ему рухнет бомба. Спокойно пить чай, ласкать котенка и подавать, улыбаясь, карамельку внучке важнее всех надуманных прав человека! Война лишает людей этого права! И за это должны быть прокляты начинатели войн, какими бы грандиозными идеями они не прикрывались… Бог в помощь тебе, Алексеевна! Бог в помощь тебе, автор!

И я тоже сейчас могу произнести в отношении Дмитрия Николаевича Юдкина ту же фразу: «Бог тебе в помощь!»

Нравственная подоплека

Лично я, как журналист и литератор (мною под псевдонимами написано на заказ несколько книг исторической направленности), очень удивился тому, что автор именованной выше повести, проживая на Рязанщине, не входит в состав Рязанского отделения Союза писателей России. И это при том, что Дмитрием Юдкиным написаны и изданы прекрасные (вряд ли кто будет с этим спорить) повести и романы и как профессиональный писатель значится он в другом территориальном отделением Союза писателей России, не рязанском. Но лично мне (уверен, что и многим-многим другим любителям русской литературы) очень хочется, чтобы такой талантливейший автор именовался бы нашим писателем, рязанским. Чтобы я мог гордиться тем, что жил и был лично знаком с таким выдающимся моим современником.

С вопросом: «Почему Д.Н. Юдкин не был оставлен на учёт нашем Рязанском отделении Союза писателей России?» я обратился к нынешнему руководителю этой организации Нурислану Ибагимову.

Его ответ был короток: «Потому что этого человека мы недостаточно хорошо ещё знаем».

Это действительно, наверно, важно. Но лично мне видится тут некая нравственная подоплека. Слово «нравственность», согласно одному из толковых словарей, трактуется так: «Внутренние, духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы; правила поведения, определяемые этими качествами».

И вот по моему сугубо личному мнению, с нравственностью в нынешнем Рязанском отделении Союза писателей как то «не очень» (могу ошибаться, конечно, но говорю я это совершено искренне и не хочу никого обидеть; тем более, что членами этой организации являются некоторые мои знакомые, которых я до сих пор уважаю).

Как краевед и коренной рязанец, с историей Рязанского отделения Союза писателей я хорошо знаком. И ассоциативно напрашивается ситуация с Александром Солженицыным, которого исключили из этого творческого союза 4 ноября 1969 года. А ровно через месяц, 4 декабря того же 1969 года, состоялось отчётно-выборное собрание Рязанской писательской организации. На нём зачитали открытое письмо Солженицына, адресованное секретариату СП РСФСР. Приведу выдержку из заявления одного из тогдашних членов Рязанской писательской организации: «Мы проявили большую сознательность и активность, исключив из Союза писателей Солженицына. Но систематической работы у нас не велось. И основная вина за это лежит на совести секретаря писательской организации» (сейчас, как я понимаю, «систематическая работа» ведётся).

Автор вышеприведённой информации, поэт Евгений Маркин, сам был исключён из Союза писателей 16 декабря 1971 года «за антиобщественное поведения и утрату членского билета». Как рассказывали мне очевидцы, этот человек, действительно, по пьянке позволял себе некоторые нелицеприятные выходки. И позднее он был отправлен даже на принудительное лечение от хронического пьянства. Но как поэт, Евгений Маркин был одним из лучших на Рязанщине. И справедливости ради нужно сказать, что в 1988 году его членство в Союзе писателей восстановили.

Что же касается Дмитрия Юдкина, то он не диссидент и не алкоголик. Считает он себя православным христианином и монархистом по убеждению. В 2011 году в Луганске был одним из основных организаторов крестного хода, который не проводился на луганской земле целых 12 лет. И лично мне не понятно, почему этот патриот России и признанный литератор до сих пор не поставлен на учёт в нашем Рязанском отделении Союза писателей России.

А в заключение приведу свою шуточную поэтическую зарисовку. В своё время посвятил я её двум уважаемым мною талантливым рязанским литераторам, Евгению Калакину и Петру Иванову, которым в состав Союза писателей в Рязани попасть так и не удалось, хотя они и пытались это сделать.

Вступление в Союз писателей (шуточная зарисовка).

Есть союз писательский.

Он сродни родным.

В нём отдел издательский

В помощь молодым.

Там прекрасно щёки дуют, –

Словно вжаривают блюз.

И друзья рекомендуют, –

Мол, вступай в такой союз.

Стопку водки ахнув махом,

Подшафе пошёл с ранья.

Там писатели с размахом