ТИМУР АПАКИДЗЕ – истребитель № 1 ВВС России

Ты десять лет ... глядишь с небес,
Вернувшись, хоть на день, обратно -

От состояния ВВС
Нас вновь покинешь… безвозвратно…

За тридцать лет службы мне приходилось служить, летать, учиться и, просто быть знакомым, с сотнями военных лётчиков, но Тимур Автандилович Апакидзе, при всём уважении к остальным, выделялся из всех и пытаться ставить себя, либо кого – то ещё в один ряд с ним, наверное, просто некорректно и неэтично. Тимур – это Тимур! Он во всём был выше любого другого военного лётчика. Пилот – от Бога, он всего себя, с недостижимым и невозможным для других упорством и фанатизмом, отдавал любимой профессии – летать. Летать на всём, что способно отрываться от земли. Обладая энциклопедическими знаниями в вопросах авиации, в совершенстве владея самолётом, он был замечательным педагогом и авиационным командиром, старательно, терпеливо и умело выращивающий из зелёных лейтенантов настоящих воздушных бойцов. Являясь обладателем чёрного пояса по каратэ, он и из своих лётчиков готовил настоящих «спецназовцев», в прямом и в переносном смысле.

О нём трудно писать без превосходных степеней.

Вместе с лётчиками – испытателями ОКБ Сухого, Виктором Георгиевичем Пугачёвым и Сергеем Николаевичем Мельниковым, Тимур Апакидзе создал школу подготовки корабельных лётчиков – истребителей Морской авиации страны. Методика руководства посадкой на палубу была создана Николаем Алексеевичем Алфёровым, тоже представителем ОКБ Сухого.

Наше знакомство состоялось в 1989 году. На самоподготовку слушателей авиационного факультета Военно – Морской Академии в Ленинграде пришёл, за три авиационных происшествия снятый незадолго до этого с должности командира истребительного авиационного полка в г. Саки, подполковник Апакидзе.
Приехав в отпуск в Питер, где родился и вырос, он пришёл к нам, попросил собраться всех в одном зале и откровенно, объективно и, не по годам мудро, по – товарищески рассказал нам о том, - по какой причине произошли эти две аварии и одна катастрофа в его полку, какие ошибки допустил он сам в подготовке лётчиков, совершивших авиационные происшествия, какие просчёты в методике лётного обучения способствовали этому, какие выводы (кроме выводов комиссий, расследовавших происшествия) сделал из этого он сам и что должны учесть мы, будущие командиры полков, чтобы не повторить в своей деятельности его ошибок. Его об этой встрече никто не просил, но в этом весь Тимур, который обжегшись сам, счёл своим долгом поделиться своим, в данном случае отрицательным, но тоже опытом, дабы мы не наступили на те же грабли.

Пониженный в должности до инспектора – лётчика 1063 ЦБП и ПЛС (г.Саки) Тимур продолжал заниматься корабельной тематикой.

В1992 году, в моём кабинете – начальника гарнизона Североморск – 3 и, одновременно, командира 987 мрап, мы встретились вновь. Не пожелавший принимать украинскую Присягу, вслед за ушедшим на Северный Флот тавкр «Адмирал Кузнецов», с группой своих лётчиков, Тимур Апакидзе приехал служить в киап СФ. В тот день он пришёл ко мне с просьбой выделить ему однокомнатную квартиру в гарнизоне, так как его семья пока продолжала оставаться в Саках. Вызвав на связь начальника ОМИС П.Ю. Щукина, я поставил ему задачу показать 12 пустующих в гарнизоне однокомнатных квартир и подготовить документы на выделение той, которая подполковнику Апакидзе понравится. Апакидзе недолго пробыл в должности начальника ВОТП 57 скад, вскоре был назначен заместителем командира, а, затем, и командиром 57 смешанной корабельной авиационной дивизии в составе одного полка на самолётах Су – 33 (Су – 27к), другого на вертолётах Ка – 27, Ка – 29. Ещё в Саках, получив во время катапультирования, из находящегося в перевёрнутом положении самолёта, тяжёлую травму позвоночника, Тимур с трудом проходил врачебно – лётную комиссию, но продолжал летать на палубу, при посадках на которую перегрузка достигает 4,5 единиц. Испытывая после травмы сильные боли, он, по его словам, владел телом только за счёт хорошо натренированных мышц спины. Будучи ещё командиром полка, он по утрам, ежедневно, добровольно – принудительно, выводил на зарядку всех лётчиков полка, привив всем им любовь к восточным единоборствам. Прекратив, после травмы, активно заниматься единоборствами сам, сразу по прибытию в Североморск – 3, он организовал для мальчишек и девчонок секцию каратэ. На занятия секции все обязаны были приносить свои дневники. Тимур лично их проверял, при этом, имевшие «тройки» с занятий, со слезами, но безжалостно им изгонялись, до исправления оценок. В тренировках могли принимать участие только те, кто учился на «4» и «5». Отбою, от желающих записаться в секцию, не было конца. Занятия Тимур проводил и сам, но, в большей степени этим занимались, обученные им, лётчики – истребители корабельного полка. В спортзале, да и в гарнизоне, мальчишки и девчонки толпились вокруг Тимура как цыплята около наседки. Практически, живя на службе, Апакидзе находил время и для ребят, стимулируя их на хорошую учёбу, лучше родителей.

Сам и в паре со своим, неизменным в течение десятка лет, ведомым, ныне полковником, Виктором Дубовым, Апакидзе в воздухе творил чудеса, вызывая восхищение зрителей на многочисленных воздушных парадах и показах авиационной техники в Североморске, Мурманске, Санкт – Петербурге, Москве и других городах.

Я не могу сказать, что мы с Тимуром были близкими друзьями, но, точно были единомышленниками в видении проблем морской авиации, так как проходили службу на, примерно, равных должностях и стали генералами с разницей в два месяца. Пять с половиной лет я был Заместителем Командующего ВВС СФ по боевой подготовке и мне, по функциональным обязанностям, приходилось постоянно общаться с командирами лётных полков и дивизий, в том числе, и с Тимуром, который предпочитал сам, лично, решать вопросы со всеми заместителями командующего, не перепоручая это никому другому.

О боевой службе в 1995 – 1996 г.г. группы кораблей, во главе с тяжёлым авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов», на котором командиром авиакрыла был генерал – майор Апакидзе нужно писать отдельную книгу, но, коротко говоря, она, по линии, не только авиации, планировалась и проводилась с таким многочисленными «натяжками», что, при, имевших место, ряде опаснейших ситуаций, только чудом закончилась без происшествий и гибели лётчиков.

Поступивший, вскоре после БС, в Военную Академию Генерального Штаба, по его словам, питавшийся с семьёй только рыбными консервами, чтобы не голодать на нищенской зарплате слушателя, Герой России, Заслуженный военный лётчик, генерал – майор Апакидзе по ночам работал охранником в каком – то кооперативе, в помещении которого его запирали на ночь, а утром, получив, за прошедшую ночь, расчёт наличными, он ехал на занятия а Академию! Так во всех Академиях и учились, и учатся последние 15 лет, практически все офицеры. Вряд ли в какой – либо другой стране возможно такое, что выпускники военных Академий передают «по наследству» вновь поступившим пояса штангистов, чтобы, работая по вечерам и ночами грузчиками, старшие офицеры к выпуску не заработали грыжу!

После выпуска из ВАГШ генерал Апакидзе был назначен Заместителем Командующего Морской Авиацией ВМФ, но в Москве бывал редко, непрерывно мотаясь по командировкам на СФ, ТОФ, ЧФ, в ЦБП и ПЛС и на научно – исследовательский и учебно – тренировочный комплекс («НИТКА») в, ставшим украинским, город Саки.

К сожалению, не (как принято в авиации) «крайний», а, как оказалось, в последний раз, мы с Тимуром виделись за несколько месяцев до его гибели, когда он на три дня прилетал для работы в истребительном полку в п. Нивенское. Все три дня, по вечерам, мы обсуждали «больные» вопросы авиации, обменивались мнениями и прогнозами. Он, как всегда, был полон планов и надежд, хотя выглядел очень усталым. Никогда не употреблявший спиртного и не куривший, Тимур больше двух недель не мог находиться в отпуске, умудряясь и в коротких отпусках, да и во время учёбы в ВАГШ, «подпольно» летать в аэроклубах, Центрах переучивания и на частных самолётах и вертолётах. В тот раз, даже моя жена, знавшая Тимура ещё со времени нашей совместной службы в г. Североморск – 3, обратила его внимание на то, что ему нужно срочно отдохнуть в санатории. Тимур, виновато улыбнувшись, согласился, что – нужно, но, тут же, извинившись, что ему сегодня ещё надо подготовиться к завтрашним полётам, пошёл в свою комнату в профилактории, где со старательностью и аккуратностью курсанта, жертвуя временем для сна, тщательно заполнил тетрадь подготовки к полётам, лётную книжку, полётные листы и наколенный планшет. Часа через полтора, как мы расстались, я вышел покурить и, увидев в открытую дверь его номера, работающего за столом Тимура, вновь зашёл к нему. Он вычерчивал схемы ухода в зоны техники пилотирования аэродрома Нивенское. Я сказал, что ему через пять часов нужно уже выезжать на полёты, а он, не раз ранее летавший с Нивенского и выполняющий завтра полёты только в качестве лётчика – инструктора, заново рисует известные ему (и уже имеюшиеся у него в планшете) схемы этого аэродрома? Укоризненно посмотрев мне в глаза, Тимур, довольно резко произнёс: « Ну ты же знаешь, что пока не подготовлюсь так, как считаю нужным, я не сяду в самолёт!» и, помолчав, уже спокойно, добавил: «Привычка». И в этом, опять, был весь Тимур!

Взвалив на себя всю работу по подготовке и проведению празднования 85 – летия Морской Авиации ВМФ в г. Остров, физически и морально уставший, в 32 – х градусную жару, практически уже закончивший показ сложнейшего комплекса фигур высшего пилотажа на любимом Су – 33, - Тимур ошибся…

С его опытом, он не мог не осознать, что, внезапно, из – за высокой температуры «просевший» на выводе из пикирования самолёт столкнётся с землёй, но, заслуженно считавшийся первым и лучшим из лучших, Тимур не был бы Тимуром, чтобы на глазах у 6000 зрителей катапультироваться из исправной машины …

Через год, с пришедшим ко мне, по моей просьбе, заместителем, корабельным лётчиком – истребителем № 2, полковником И.С. Кожиным, мы открыли мемориальную доску у входа в штаб ВВС БФ (на снимке), в память о генерале Т.А. Апакидзе, проходившем начало своей лётной службы в полку на аэродроме Чкаловск , а, во время проведения сборов руководящего состава морской авиации, в г.Остров была открыта мемориальная доска на улице имени Т.Апакидзе, установлена доска и в г.Североморск – 3 на улице, ныне носящей имя легендарного морского лётчика Тимура Апакидзе.

Звания Героя России, кроме самого Тимура, были удостоены четыре его ученика, корабельные лётчики – истребители, В.В. Дубовой, И.С. Кожин, И.И. Бохонко, П.П. Кретов.

Тимур был бойцом. А, теперь, «настоящих буйных мало, - вот и нету вожаков»…

Апакидзе при жизни был «легендой»…