Товарищ Ремарк. Сазанович Елена

Он родился 22 июня, за 43 года до того, как фашистская Германия объявила войну СССР. Эрих Мария Ремарк. Немец по происхождению. Антифашист по убеждению. Писатель по призванию. Он одинаково восхищался Гёте и Достоевским. А его персонажи были и немцами, и русскими. И они дружили.

Пожалуй, его главный герой словно переходит из романа в роман. Вместе с Ремарком. И стареет вместе с Ремарком. Хотя в каждой книге у него другое имя. Но он обязательно – жертва войны. В каждой книге у него и другая профессия (многие из которых перепробовал сам автор). И он бесконечно одинок. По сути, в жизни он всего лишь квартирант. Он ни к кому не привязан. Он свободен, но эта свобода трагична. И, как правило, он влюблён в одну и ту же женщину – слегка эксцентричную, слегка истеричную и очень беззащитную (излюбленный тип Ремарка). Которая, как правило, в конце умирает...

А ещё его герой очень похож на русского. Печаль в глазах, усмешка на устах. Мужественное небритое лицо. И неизменный бокал кальвадоса (потому что истина – в вине). Страдалец и философ. В меру циничен. Не в меру самокритичен. И в меру, и не в меру романтичен. Как русский... Его мучают только вечные вопросы. Войны и мира. Жизни и смерти. И он живёт в пространстве между ними. В безвременье. Совсем как русский.

«Три товарища» – наиболее точный роман о потерянном поколении. Потерянном и растерянном. Нечаянном и неприкаянном... Он может показаться романом дождливого осеннего вечера. Но это не так. Он лёгкий. Весенний. В нём много солнца. Много улыбок. Романтики. Даже если всё это часто скрывают тучи. И, безусловно, в нём много умной иронии. Как самозащиты. О которой когда-то сказал Генрих Гейне: «Я не могу понять, где оканчивается ирония и начинается небо!» После «Трёх товарищей» хочется жить.

Ремарк – гениальный представитель литературы потерянного поколения. Увы, сегодняшняя литература – потерянного времени. А мы – поколение потерянной литературы. В которой нет места для таких, как Ремарк. Но если его мы окончательно потеряем, как потеряли уже многих других, это будет означать, что нацисты не зря устраивали громадные костры из книг...

Ремарк умер так, как и жил. А жил он «как можно незаметнее и никого не впускал себе в душу, и до беспамятства был влюблён в одиночество...» Проводить его в последний путь на скромное сельское кладбище пришли только жена, сестра, аптекарь и хозяин питейного заведения (впрочем, возможно, для жизни их было достаточно, просто не каждый это поймёт). Из писателей на похороны не приехал никто. Среди них у Ремарка не было друзей. Он был слишком умён, чтобы не понимать, чего стоит их дружба. Он был слишком порядочен для писателя. Он не травил своих собратьев по перу. А материально помогал всю жизнь нуждающимся деятелям культуры. Тайно! И всю жизнь стыдился своего благородства.
Писатель был патологически скромен. И не ценил свой талант. Однажды, в конце жизни, недовольно перечитав один из своих лучших романов, заметил: «Эх, если бы я умел писать, я бы такие книги писал...» О великий Ремарк!
Он воевал на «Западном фронте без перемен». Его книги, сжигаемые нацистами на площадях, горели, как «Искра жизни». Его «Три товарища» помогли познать цену настоящей дружбы, подвига и любви. А «Триумфальная арка» была брошена к ногам Марлен Дитрих. Его дорога домой, в родную Германию, была долгой и мучительной. Но «Возвращение» не состоялось. Немецкое гражданство ему так и не вернули. «Земля обетованная» оказалась в Швейцарии, где и закончилась его жизнь. Где стоит «Чёрный обелиск». И где, наверно, он видит «Тени в раю»… Его жизнь – это «Жизнь взаймы». Впрочем, как и у нас. Мы все живём взаймы. И расплачиваемся смертью. Это неизбежно. Ремарк же заплатил гораздо, гораздо дороже. Он расплатился вечностью... И где-то там, в вечности, уже звонит колокол...

Сазанович Елена