Я и без разговоров знаю, что сердечный человек.

Граф Платов любил пить с Блюхером. Шампанского Платов не любил, но был пристрастен к цимлянскому, которого имел порядочный запас. Бывало, сидят да молчат, да и налижутся. Блюхер в беспамятстве спустится пол стол, а адъютанты его поднимут и отнесут в экипаж.

Платов, оставшись один, всегда жалел о нем:

— Люблю Блюхера, славный, приятный человек, одно в нем плохо: не выдерживает.

— Но, ваше сиятельство, — заметил однажды Николай Федорович Смирной, его адъютант или переводчик, — Блюхер не знает по-русски, вы по-немецки; вы друг друга не понимаете, как же вы находите удовольствие в знакомстве с ним?

— Э! Как будто надо разговоры; я и без разговоров знаю его душу; он потому и приятен, что сердечный человек.

*****************************************************************

Императрица Мария Фёдоровна спросила у знаменитого графа Платова, который сказал ей, что он с короткими своими приятелями ездил в Царское Село:

— Что вы там делали — гуляли?

— Нет, государыня, — отвечал он, разумея по-своему слово "гулять", — большой-то гульбы не было, а так бутылочки по три на брата осушили.

*******************************************************************

Платов приказал своему адъютанту Смирному написать письмо герцогу де Ришелье. Смироной написал на конверте: "Герцог Эммануил.... и пр."

— Какой он герцог, напиши "дюк".

— Да, Ваше Сиятельство, герцог все равно что дюк.

— Вот еще, станешь учить; дюк поважнее: герцог ни к черту не годится перед дюком.

********************************************************************

Говорили, что Платов вывез из Лондона, куда ездил он в 1814 году в свите Александра, молодую англичанку в качестве компаньонки. Кто-то,— помнится, Денис Давыдов, — выразил ему удивление, что, не зная по-английски, сделал он подобный выбор. "Я скажу тебе, братец, — отвечал он,— это совсем не для хфизики, а больше для морали. Она добрейшая душа и девка благонравная; а к тому же такая белая и дородная, что ни дать ни взять ярославская баба".

********************************************************************

После победы над Наполеоном многие русские военачальники приобрели невероятную популярность в русском обществе. Но особенный пиетет вызывал атаман Платов, один из главных героев войны. К тому же он сопровождал
императора в Лондон, где удостоился всяческих невероятных почестей. По приезде в Россию, Платов, прежде чем отправиться к себе на Дон, ненадолго остановился в Петербурге при императорском Дворе. К нему сразу
повалило на прием все высшее петербургское общество. Но Платов, лихой рубака и любитель застолий, терпеть не мог подобного рода приемов, где только и требовалось вести какие-то бестолковые разговоры. После парочки
таких раутов он напрочь отказывался кого-либо еще принимать. Но приставленный к нему от Двора камергер исправно докладывал о тех, кто прибывал и просил приема, причем подробно описывал данное лицо —
академик такой-то, министр такой-то... Но Платов только отмахивался.

И вот камергер объявил: "Николай Карамзин, известный сочинитель".

Платов встрепенулся: "Проси!"

— О! Вы, вероятно, почитатель произведений господина Карамзина! — воскликнул камергер.

— Упаси Бог! Но я люблю сочинителей: они все — выпивохи".