ЗА СВОБОДУ ЕДИНОВЕРЦЕВ!

Картина "Отбитие штурма крепости Баязет 8 июня 1877 года". Художник Лев Феликсович Лагорио.

Либеральные реформы осуществляла не только Россия, но и Турция – под влиянием своих западных «друзей». Для христиан это обернулось бедой. Феодалы все же берегли их как источник своего дохода. Новые местные власти стали разорять их, перекладывать на них все подати и повинности. Их грабили то бандиты, то жандармы, а турецкие суды в любом случае принимали сторону мусульман. В 1875 г. восстали Босния, Герцоговина и Болгария. В поддержку выступили Сербия и Черногория. Но османские войска разбили их, а на восставших бросили свое подобие «казаков», башибузуков. Пошла чудовищная резня, людей сжигали, распинали, беременным вспарывали животы. Европейская пресса зашумела об этих зверствах (хотя бесчитствовали те же самые переселенцы с Кавказа, которых Запад героизировал, пока они резали русских).

Александр II предложил коллективное вмешательство, но Англия и Франция ускользнули в сторону. Россия решила одна припугнуть на турок. Заключила союз с Румынией и в 1877 г. объявила мобилизацию. Однако султан чувствовал за собой поддержку Запада и провозгласил «священную войну». Фактически русских втянули в провокацию, так же, как в 1853 г. И вот здесь обращает на себя внимание загадочная роль главного либерального апологета «расказачивания», военного министра Милютина. В докладах Царю он преуменьшил силы турок втрое, а их боеспособность оценил крайне низко. Убедил, что война будет легкой прогулкой. По планам, разработанным под его руководством, на главных направлениях сосредотачивались совершенно недостаточные контингенты. Мало того, Милютин заключил контракт на снабжение армии с иностранным товариществом “Коган, Грегор, Горвиц и Ко” – и по пункту 3 контракта главное командование обязалось за неделю извещать поставщиков о перемещениях частей и соединений! [59] Что это было? Легкомыслие? Или… хуже?

Между тем, османские войска были прекрасно обучены, а вооружены лучше русских. Что же касается царской армии, то она оказалась к войне не готовой! Ведь всеобщая воинская повинность была введена только в 1874 г. В строю служил первый набор призывников! Подготовленных резервистов для развертывания по штатам военного времени еще не было. По мобилизации призывали солдат, служивших еще по старым уставам, не знакомых с современным оружием. Особенно катастрофическое положение было в кавалерии. Напомним, Милютин сократил ее до 16 дивизий, а по планам боевых действий еше и распылил полки по пехотным дивизям. Но турки успели создать многочисленную конницу из башибузуков, вооружили ее магазинными американскими винтовками «винчестер». А русскую кавалерию усилить в короткий срок призывом из запаса было невозможно! Для этого нужна особая выучка, выезженные лошади. Положение спасли казаки! Именно они оказались подготовленным резервом. Они составляли всего 2,2 % населения страны, но по призыву Царя выставили 7,4 % армии, 125 тыс. воинов [81].

Российский Генштаб наметил повторить план Николая I и Дибича, осуществленный в 1829 г. Кавказский корпус наносит вспомигательные удары, а основные силы на Дунае блокируют турецкие крепости и прорываются за Балканы, на Константинополь. В июне 1877 г. Рущукский отряд из двух корпусов переправился через Дунай у Галаца и зажал главную турецкую армию Сулеймана-паши, 100 тыс. человек, в “четырехугольнике крепостей” Рущук, Шумла, Варна, Силистрия. Командовал Рущукским отрядом наследник Престола Александр Александрович, будущий Александр III. Он являлся и Августейшим атаманом Казачьих Войск, и в боях на Дунае покрыл себя славой его персональный, Атаманский полк, за это его уравняли в правах со старой гвардией – преображенцами, семеновцами.

Главные русские силы форсировали Дунай выше по течению, у Систова. В прорыв был брошен Передовой отряд генерала И.В. Гурко: стрелковая бригада, 6 дружин болгар, 3 драгунских, 5 донских полков, 2 сотни кубанцев, сотня уральцев и 5 батарей. Казаки мчались в авангарде. Атаками в пики сминали скопища башибузуков, разгоняли гарнизоны. Отряд занял древнюю столицу Болгарии Тырново, совершил по жаре рывок в 120 верст и атаковал укрепления турок на Шипкинском перевале. Неприятели отчаянно отбивались, но их обошли по горным тропам, и они бросили позиции, все пушки. За Балканы первой вырвалась донская полусотня хорунжего Дукмасова.

Но тут-то и обнаружились две турецких армии, «неучтенных» Милютиным. Одна, Османа-паши, двинулась из Сербии и Западной Болгарии, заняла Плевну на правом фланге русских, и дальнейшее продвижение стало невозможным. Другая армия, Весселя-паши столкнулась в лоб с малочисленным Передовым отрядом. Он потерпел поражение, стал отступать, зацепившись только на Шипкинском перевале. На 4 тыс. защитников навалились 40 тыс. турок. Захвати они перевал – и три вражеских армии соединились бы. Но солдаты, болгарские ополченцы, две сотни кубанцев 7-го пластунского батальона встали насмерть. Атаки накатывались непрерывно, одна за одной. На третьи сутки сражения положение казалось безнадежным. Кончились патроны, снаряды. Наши бойцы отбивались штыками, прикладами, камнями. Турки ворвались на позиции. И вдруг с тыла показалась странного вида колонна – скакал 23-й донской полк Николая Бакланова, сына кавказского героя. А на крупах лошадей казаки везли батальон 4-й стрелковой бригады. Стрелки и казаки с ходу бросились в контратаку, отшвырнули врагов. Это дало возможность подтянуть свежие части и отстоять Шипку [47].

А Кавказским корпусом командовал еще одни либеральный поборник «расказачивания», Лорис-Меликов. Хотя первые победы ему принесли казаки. На правом фланге, от Ахалциха, выступил отряд генерала Девеля – его основу составляли части Сводной Кавказской дивизии Сергея Александровича Шереметева (еще одного представителя высшей аристократии, связавшего судьбу с казачеством, он официально вступил в Кубанское Войско). Они штурмом взяли Ардаган. А на левом фланге 8-тысячный отряд Тергукасова наступал от Эривани. Кубанский 1-й Уманский полк блестящей атакой сбил противника с Зорского перевала, и был взят Баязет. Тергукасов оставил здесь гарнизон и помчался дальше.

Лорис-Меликов с основными силами корпуса соединился с Девелем, у него собралось 37 тыс. штыков и шашек. Он осадил Карс и… застрял, фактически ничего не предпринимая. Позволил туркам беспрепятственно сформировать несколько кулаков – в Эрзеруме у Мухтара-паши 40 тыс., в Ване у Фаика-паши 11 тыс., и они двинулись на русских. Лорис-Меликов выслал навстречу небольшой отряд, его крепко потрепали, и командующий… приказал снять осаду, отступать. В результате отряд Тергукасова, рейдировавший в отрыве от корпуса, очутился с тяжелейшем положении, против него повернула вся армия Мухтара-паши, обложила с разных сторон. А Фаик-паша подступил к Баязету.

В крепости было 1330 бойцов – батальон Ставропольского полка, казаки 1-го Уманского полка и взвод 19-й артиллерийской бригады [148]. А за ними лежала Эриванская губерния, Российская Армения, которую охраняли всего 2 роты! Но зашитники Баязета встали на пути турецкого вторжения. Держались под бомбардировками, отражали штурмы. В цитадели не было воды, смельчаки жертвовали жизнью, принося ее под обстрелом из источника. Через неделю комендант, подполковник Пацевич, пал духом и решил сдаваться. Но офицеры его застрелили и выбрали командиром майора Штоквича, постановив стоять до конца. В июльский раскаленный зной раненым выдавали по кружке воды, здоровым по полкружки через день.

Спас положение Тергукасов. Мухтар-паша навалился на него под Даяром, надеялся раздавить. Но ломили в центре, а на флангах драгуны и терцы 2-го Сунженско-Владикавказского полка дерзко бросились в контратаки, турки смешались, побежали, потеряв 2 тыс. аскеров. Их армия откатилась назад. Тергукасов воспользовался моментом, проскочил между неприятельскими группировками и вырвался к российской границе, прикрыв Эривань. Едва дав отряду передохнуть, Тергукасов рванулся на выручку Баязета. С налета атаковал и прогнал воинство Фаик-паши. Осада длилась 24 дня, в гарнизоне погибло 317 человек.

Наступая на Закавказье, турки постарались раздуть новое восстание в Чечне и Дагестане. Но разгореться ему не дали, и главную роль в этом сыграли казаки. Подавили быстро и решительно. Бои на Северном Кавказе не вошли в исторические описания этой войны, но были трудными и жестокими. Достаточно сказать, что за доблесть в этих операциях были удостоены коллективных наград – георгиевских труб, знаков на шапки, 2 кубанских, 4 терских полка и 2-я Терская батарея. Особенно отличился 1-й Хоперский полк – совершил из Закавказья тяжелейший, но стремительный бросок через Кавказский хребет, обрушившись на мятежников с тыла, откуда не ждали.

А неудачи и пассивность Лорис-Меликова встревожили кавказского наместника великого князя Михаила Николаевича. Он лично принял командование. Затребовал резервы, перегруппировал войска. В октябре 1877 г. Кавказский корпус и армия Мухтара-паши сошлись на Аладжинских высотах. Три дня дрались, не уступая друг другу. Турки не выдержали первыми, стали отходить. Уловив этот момент, Михаил Николаевич предпринял общую атаку, и врага опрокинули. Тут-то и поработали казачьи шашки. Турки потеряли 22 тыс. воинов из 40, 35 орудий из 39.

После этого великий князь вернулся к обязанностям наместника, но к Лорис-Меликову, в котором справедливо сомневался, приставил своего начальника штаба, талантливого генерала Н.Н. Обручева. Теперь действовали иначе. Для осады Карса выделили только часть войск, а остальные не оставляли в покое Мухтара-пашу, двинулись вслед за ним. Он стягивал отовсюду подкрепления, сумел собрать на хребте Деве-Бойну 20 тыс. воинов. Но его обманули. Изобразили атаку на левом фланге, а Тергукасов с 2 пехотными дивизиями, 1 кубанским и 4 терскими казачьими полками нанес удар на правом. Турецкая полевая армия перестала существовать. А 18 ноября под командованием генерала Лазарева начался штурм Карса. Вместе с пехотой на стены взошли 4 полка кубанских и терских казаков. Из 25-тысячного гарнизона 3 тыс. погибло, было взято 22 тыс. пленных, 303 орудия.

Но в Болгарии в конце лета и осенью продолжались неудачи. Три кровопролитных штурма Плевны, где укрепился Осман-паша, обернулись огромными потерями. Лишь в октябре Царь поручил командование герою Севастополя генералу Э.И. Тотлебену. Он решил сломить неприятеля блокадой. Осману-паше пытались помочь другие турецкие армии – пока русские связаны у Плевны, ударить по их тылам. Вессель-паша опять штурмовал Шипку. А Сулейман-паша попытался прорваться из Добруджи, бросил своих воинов в яростные атаки у Мечки. В самом жарком месте, на острие прорыва, оказалась 21-я донская батарея. Косила накатывающиеся волны турок картечью, гранатами, и выстояла. Противника отразили и контратаками сбросили в р.Лом.

Тем временем блокада Плевны делала свое дело. Войска Османа стали голодать и 10 декабря пошли на прорыв. Теперь уже русские встретили их на подготовленных позициях, побили и загнали назад. Армия Османа капитулировала. Казаки и здесь были в числе лучших. После взятия Плевны только из Донского Войска было нагреждено 44 тыс. человек [47]. Теперь турок и русских разделяли Балканские горы. Зимний переход через них все специалисты считали невозможным. Начальник германского генштаба Мольтке убрал военную карту в сейф, сказав: “До весны”. Но русские гарнизоны на перевалах вымирали от морозов и болезней. Кстати, во многом это тоже было на совести военного министра – его партнеры “Коган, Грегор, Горвиц и Ко” обворовали наших солдат, не поставив тулупы и полушубки. А если оставить перевалы, то весной их снова пришлось бы брать штурмами – пожалуй, что и похлеще Плевны.

Русская армия двинулась в горы. В центре – колонны Скобелева и Святополк-Мирского, на флангах – Гурко и Карцова. Во всех отрядах шли казаки, четыре донских полка и одна батарея, Кавказская бригада. Пробивались через снега по пояс, а то и в человеческий рост, карабкались по обледенелым тропкам над ущельями. В отряде Скобелева отличился уже упоминавшийся хорунжий Дукмасов. “Белый генерал” обратил на него внимание в период отступления, когда полусотня Дукмасова ночью, буквально перед носом у турок подобрала на поле боя 450 раненых. Скобелев взял хорунжего к себе в адъютанты. Под Плевной Дукмасов с его приказами носился в самое пекло. А при переходе Балкан он с 20 казаками вскарабкался на отвесную кручу и сбил сотню турок, расстреливавших с вершины нашу пехоту.

Выйдя на равнину, колонны Скобелева и Святополк-Мирского зажали с двух сторон армию Весселя-паши, осаждавшую Шипку, разгромили и вынудили к сдаче. А колонна Гурко взяла Софию и устремилась к Константинополю. Силясь защитить столицу, турки собирали все резервы, морем перебрасывали из Добруджи уцелевшую армию Сулеймана-паши, она развернулась у Филиппополя. Казаки и пехотинцы Гурко на морозе бросились через р. Марица, перешли ее по грудь в воде и дружным ударом сбили врага с позиций. За отступающими бросился отряд генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева - отца “белого генерала”. 30-й донской полк Митрофана Грекова с 19-й батареей и драгунами настиг турок у Караджилара и добил, захватив 53 орудия.

А отряд Скобелева-сына двигался параллельно отцу. Вперед он выслал авангард А.П. Струкова из 1-го Донского, драгунского и уланского полков. Они бурей промчались про тылам турок, громя железнодорожные станции, обозы, склады. В Адрианополе находился 22-тысячный турецкий гарнизон, но в панике бросил город, его захватили без боя. 24 февраля 1878 г. этот же авангард ворвался в пригород Константинополя Сан-Стефано, получив приказ остановиться – начиная войну, Александр II торжественно заверил, что Россия не будет претендовать на турецкую столицу.

Невзирая на строгое выполнение Царем своих обязательств, вздыбился весь Запад! Англия прислала в Мраморное море военный флот. К ней примкнула Франция. Австро-Венгрия объявила мобилизацию. Даже «союзница» Румыния переметнулась вдруг к европейским дуржавам. Неожиданно переметнулась и Германия, до сих пор изображавшая «дружбу» с Россией. Наша страна опять очутилась в изоляции и вынуждена была пойти на уступки, изменить изначальные условия мирного договора с султаном. Тем не менее, Болгария получила автономию, Сербия и Черногория – полную независимость. К России отошли Аджария, Карс, Ардаган. Вернулась и отторгнутая Бессарабия – взамен румынам дали Добруджу. А для казаков эта война имела особый результат. Проявленная ими высочайшая мобилизационная способность и чудеса доблести заткнули рты сторонникам “расказачивания”, пресекли потуги в этом направлении. В армии, учитывая опыт войны, стали наращивать силы конницы, в том числе формировать новые казачьи части и дивизии. И о том, чтобы казаки служили не все, а по жребию, речь больше не шла.

Из книги В.Е. ШАМБАРОВА "КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых".