Донбасс: война не окончена!

Однажды я познакомился с замечательным человеком. О таких обычно говорят: «На них вся Россия держится». Подполковник запаса, прошедший Афганистан, Чечню и другие «горячие точки», а ныне в армии Донецкой Народной Республики командир спецподразделения – Юрий Греков. Ещё весной 2014 года, несмотря на свои 50 с лишком лет, он добровольцем уехал на Донбасс. Участвовал в обороне Славянска, защищал Донецк, штурмовал Мариуполь, бил «укропов» под Волновахой и Дебальцево. Одним словом, всё, что происходило и происходит сейчас в Новороссии, стало частью его судьбы, хотя сам он родом из Сибири.

Когда Юрий принял решение ехать на Донбасс, друзья его отговаривали: мол, годы твои уже не те, там и без тебя хватит молодых и здоровых, способных держать в руках оружие. Но разве боевой русский офицер мог оставаться в стороне, когда где-то безвинно проливается русская кровь? Разве его опыт и знания не нужны были там, где началась настоящая война против всего русского? И он уехал. И сейчас подполковник Юрий Греков с позывным «Нео» возглавляет, наверное, самый боеспособный и профессиональный спецотряд в армии ДНР, выполняющий самые опасные и ответственные задания в тылу врага и на передовой.

Я думаю, не случай нас свёл с Юрием: на то была воля Божья. По приказу командования «Нео» прибыл в Москву для решения каких-то вопросов, связанных с его подразделением (в подробности я не вдавался). Буквально на следующий день после его прибытия в столицу мы встретились. Уже через несколько минут общения я почувствовал к Юрию какое-то особое дружеское расположение и братское доверие, как будто мы давно были знакомы.

Речь «Нео» звучала спокойно и уверенно. Так мог говорить только солдат, осознающий, за что он воюет. Беседа наша продолжалась несколько часов кряду. Это не было обычное журналистское интервью, а, скорее всего, задушевный разговор. Но несколько ответов Юрия Грекова на мои вопросы я здесь приведу, чтобы читатели из уст очевидца узнали, что происходит на Донбассе.

Игорь Гревцев: Юрий, сейчас тема Донбасса практически сошла c телеэкранов и газетных полос? Все СМИ переключились на Сирию и Ближний Восток. Что, разве война на Донбассе закончилась?

Юрий Греков: Какое там закончилась! Идёт полным ходом. Никакие Минские соглашения армией Украины не соблюдаются. Нас обстреливают из тяжёлого вооружения. По-прежнему гибнут люди.

И.Г. Украинские артиллеристы стреляют по вашим позициям, или…

Ю.Г. В том то и дело, что «или». Бьют по квадратам. Накрывают населённые пункты и жилые районы городов. «Укропам» без разницы, кто попадёт под их снаряды: мы, военные, или женщины с детьми да старики.

И.Г. Ополченцы отвечают адекватно?

Ю.Г. Нет, нам запрещено применять тяжелое вооружение. Только стрелковое оружие. Хотя, особо наглых подавляем ответным огнём. Но бьём точечно, предварительно проведя разведку и выявив местоположение артиллерийских позиций «укропов».

И.Г. Почему такое «бережное» отношение к врагу?

Ю.Г. Не знаю. Наверное, руководство ДНР и ЛНР ждёт, какое решение примет Рада после выборов. Согласится ли Киев на условия Донбасса или нет. А там посмотрим.

И.Г. Как думаешь, Киев пойдёт на уступки?

Ю.Г. Думаю, что не пойдёт. Америка не позволит.

И.Г. Значит, война продолжится?

Ю.Г. Конечно, продолжится, потому что ничего ещё не решено. Вот только в какой форме она будет вестись, пока неизвестно. Ведь всякая война имеет три составляющие: военную, политическую и экономическую. А к войне на Донбассе добавилась еще и четвёртая составляющая: внутренняя политика. Сейчас здесь идёт самый банальный передел собственности. Все это видят. И все понимают, что это кому-то выгодно. Вот, только, кому конкретно? И чем это закончится? Люди не понимают, что за игра ведётся за их спинами. Мы даже не знаем, как планируется наше существование после войны: в составе России или Украины, или в виде независимой республики, или в формате нынешнего Приднестровья? Россия пока молчит. Наши политики тоже ничего не говорят, сами, видимо, не знают. А чаще говорят обтекаемую фразу: «Всему своё время». Всё настолько расплывчато, что даже идейные бойцы теряются.

И.Г. Я слышал, что многие уходят из ополчения.

Ю.Г. Ну, во-первых, такое понятие, как «ополчение» сейчас не применяется. Есть армия. Человек подписывает контракт на определённый срок, с ним проводятся все необходимые юридические действия, потом он отправляется в определённую часть, ставится на довольствие, даёт клятву, целует знамя части, и с этого момента он – полноценный солдат, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Подчинение приказам командования и дисциплина для него обязательны.

И.Г. Но если контракт, значит, и зарплата?

Ю.Г. Конечно, контрактники получают зарплату. Правда, выплачивается она порой с задержками. Но для местных мужиков, оставшихся без работы, это единственная возможность кормить семью. Ну, а человек, идущий воевать из-за денег… сам понимаешь, какой из него солдат. Правда, те, кто потерял в этой войне своих близких, сражаются остервенело. А вот многие добровольцы из России, отслужив свой срок, контракт не возобновляют. Мы, говорят, приехали сюда воевать за свободу Новороссии, а не за интересы местных олигархов. Труднее всего бывшим кадровым офицерам. Они привыкли мыслить другими категориями: враг есть враг, дисциплина – главное условие ведения боевых действий, приказы должны быть чёткие и понятные. А на Донбассе сейчас полная неразбериха.

И.Г. Так, кто же защищает Донбасс?

Ю.Г. Понимаешь, многие уехали. Но многие остались. Такие, как командир батальона 1-го МСБ «Боцман», командир разведчиков «Пересвет» и моё подразделение, где командир с позывным «Якут», т. е. идейные патриоты. Да, я патриот! И не стесняюсь этого. И все мои ребята тоже патриоты. Ну, остались так же те, кто, кроме как воевать, ничего другого не умеют. И те, кто пришёл в армию из-за денег и, следовательно, не умеют воевать совершенно.

И.Г. Но вы-то, как ты говоришь, идейные патриоты, на Донбассе есть! И, значит, ничего ещё не потеряно. Кстати, как так получилось, что в одном отряде собрались единомышленники?

Ю.Г. «Якут» сам лично подбирал состав. С каждым разговаривал отдельно. Смотрел в глаза. Я как-то собрал отряд в классе, где мы были расквартированы, и задал всего один вопрос: «Кто пришёл воевать за деньги?». Смотрю, у ребят глаза на лоб полезли, и выражение лиц у всех такое искренне оскорблённое: «За какие деньги?». А один даже взвился над партой: «Да у меня здесь дед воевал!», а ребята из Одессы кричат: «У нас родственников и друзей сожгли 2-го мая!» Ну, а когда увидели первую кровь и разорванные на куски тела товарищей, тогда окончательно всё встало на свои меcта. С тех пор наше подразделение – боевая единица: единое тело с единой душой. Мы будем сражаться до конца.

И.Г. Как думаешь, что произойдёт, если Порошенко двинет всю свою армию на Донбасс?

Ю.Г. Я думаю, не двинет. Хотя, сейчас Украинская армия уже не та, что была в 2014 году. И технически она стала намного сильнее, и воевать научилась. Но там, где мы стоим спиной к городам, в города она не пойдёт. Иловайска им хватило…

И.Г. Может ли Путин отдать приказ о вхождении российской армии на территорию Донбасса? Ведь тогда и НАТО получит право пересечь восточную границу Украины своими войсками.

Ю.Г. НАТО вряд ли на это пойдёт. Для Европы это будет означать начало Третьей мировой войны. А у них сейчас и своих проблем по горло с беженцами-мусульманами. Не думаю, что они захотят ради неадекватной Украины подставлять себя под двойной удар. Тем более, что Россия после Сирии в глазах Европы уже не та, что была до Сирии. Запад убедился, что у России есть сильная и боеспособная армия, которая может достойный встретить любого врага. Тут уж простой карательной операцией НАТО не отделается.

Кроме того, у России более обоснованная мотивация для введения своих войск на территорию Донбасса. Дело в том, что подавляющее большинство населения бывших Донецкой и Луганской областей – это коренные этнические русские и представители других национальностей бывшего Советского Союза, родители которых после войны по комсомольскому призыву и по собственной воле приехали восстанавливать разрушенные и строить новые шахты. Представляешь, какую кровавую зачистку там устроят бандеровцы, когда придут?

И.Г. Конечно, представляю. Значит, ты считаешь, что это достаточный повод для нашего Президента, чтобы ввести российские войска на Донбасс, в случае нападения на него всей Украинской армии?

Ю.Г. Считаю, что это главный повод. Если Путин отдаст на растерзание украинским фашистам этнических русских, он потеряет поддержку своего народа. Да и все нынешние достижения России тогда пойдут прахом. Это что же получится? За несчастный сирийский народ мы заступились, а своих соотечественников отдали «под нож»? Тогда уж точно вся мировая общественность решит, что на Ближнем Востоке у России, кроме шкурных, чисто материальных, нет никаких других интересов. И чем же мы тогда будем отличаться от Америки? Знаешь, Путину уже задавали этот вопрос: «Что будет, если Порошенко отдаст приказ о крупномасштабном наступлении на Донбасс?» Наш Президент ответил: «Будет так, как было всегда». А как у русских всегда? Мы бьём своих врагов и заканчиваем войну в их столице.

И.Г. Дай-то Бог, чтобы всё было так! Юрий, расскажи о подвиге кого-либо из своих бойцов, который тебе больше всего запомнился.

Ю.Г. Есть у нас такой боец в 1-м МСБ, позывной «Кирпич». Воюет ещё со Славянска. В боях под Семёновкой достал их украинский лётчик на СУ-25 своей наглостью и назойливостью. И тогда «Кирпич» со своим ПК (пулемёт Калашникова), выскочил на крышу, встал в полный рост, и давай поливать «сушку» длинными очередями. А украинский лётчик – по нему со всех стволов. С первого захода никто никого не зацепил. «Укроп» развернулся и пошёл на второй заход. И тут «Кирпич» по нему всю ленту выпустил. И завалил, таки, гада. Загорелся тот, и ткнулся за посёлком в землю носом. Вот так закончилась дуэль между украинским самолётом и русским солдатом.

И.Г. Юрий, что самое страшное на войне?

Ю.Г. Звонить матерям погибших товарищей и сообщать им о смерти их сыновей… Нет, в бою не так страшно, чем произнести эту короткую фразу: «Ваш сын погиб смертью храбрых».

И.Г. Юрий, я знаю, что ты пишешь стихи, сочиняешь к ним музыку и сам исполняешь свои песни. Расскажи об этом.

Ю.Г. Если бы мне три-четыре года назад кто-нибудь сказал, что я буду писать стихи, я бы ни за что не поверил. Но вдруг во мне какой-то тумблер щёлкнул, и я стал слышать слова и музыку. Поначалу я сопротивлялся этому, но потом понял, что так угодно Богу, и начал записывать то, что звучало в моем сознании и в моей душе.

И.Г. О чём ты пишешь?

Ю.Г. О том, что вижу вокруг себя. О людях, об их подвигах и страданиях, о жизни и смерти, о Родине. У меня есть песня, которая сейчас часто звучит на Донбассе. Называется «Саур-Могила». Она о молодом ополченце, который в 2014 году погиб на этой легендарной высоте, защищая свою родину от украинских неофашистов. А во время Великой Отечественной на Саур-Могиле пал смертью храбрых в бою с теми, немецкими, фашистами его родной прадед. Да есть ли в мире такая сила, что сможет отнять у нас эту землю, в которой смешалась наша кровь с кровью наших предков? Песню «Саур-Могила» можно прослушать в интернете, набрав в поисковике моё имя и фамилию, и название песни.

И.Г. А какое твоё стихотворение больше всех тебе дорого?

Ю.Г. Стихотворение называется «Одна ночь в Донецке». После очередного обстрела доставили в госпиталь парнишку. Взрывом ему оторвало руки и ноги! А пятилетнего братика убило на месте… Боже мой! Ведь он ещё и жить не начал, и такое страшное горе с ним случилось. Волна неизъяснимой ярости нахлынула на меня. Я вышел из палаты, и на одном дыхании у меня родилось это стихотворение. Не мне судить о его литературных достоинствах, но оно излилось из моего сердца вместе со слезами и кровью.

Объём статьи не позволяет передать весь разговор с Юрием Грековым. Но в завершение позвольте мне привести здесь его стихотворение «Одна ночь в Донецке». И не важно, что данное произведение имеет явные художественные недостатки, не обращайте на них внимания, ибо это – воплощённая боль солдатской души.

Ночь в Донецке снова – в канонаде тонет,

Словно в сорок первом, снова, как тогда…

Раненный ребёнок – умирает, стонет,

И от стона плачут звёзды до утра.

Боже Праведный! Боже Право Сущий!

Как мы допустили подлость и войну,

Чтобы умирал раненный ребёнок?

Господи Святой! Помоги ему!

И тихо плакали бойцы,

Медсёстры плакали в бессилье,

Нет большей боли на войне,

Чем видеть то, что ты бессилен…