Евангелие простого человека. О.В. Зарубин

Читателей произведений писателя Дмитрия Юдкина в его книгах привлекает внимание то, что каждый находит в них что-то близкое своему мировосприятию. Одни отмечают самобытный слог, другие неординарность сюжета, зрелость литературного мастерства. И каждый по-своему прав. Мне же оказался близок несколько другой взгляд на литературное творчество автора.

Мой скромный житейский опыт привел меня к мысли, что каждый живой, с более-менее сложной внутренней организацией человек в жизни соприкасается с евангельскими истинами и осмысливает их через призму своего Я, проходит к своей частной Голгофе, неся неизбежный Крест скорбей и открывая радость Вечного. Иными словами, проходя свой жизненный путь, он становится автором своего личного Евангелия. У каждого это свое Евангелие. У кого-то это Евангелие от Ирода, у кого-то раскаявшегося разбойника. Кто-то живет в Евангелии Марии, а кто-то Марфы. Кто-то сподобляется служению, близкому к апостольскому, а кто-то мостит себе путь богача, а кто-то праведного Лазаря. По моему убеждению, серьезная литература всегда имеет в своей основе эту повторяющуюся евангельскую основу, которая проявляется в сходстве сюжетов, характеров, обстоятельств.

Но если Святое Евангелие говорит с нами языком прямой религиозной проповеди, языком притч и событий, описанных Евангелистами под водительством Святого Духа, то «Литература» с большой буквы проповедует Евангелие художественными выразительными средствами. То как открытие евангельских истин преломляется, осознается и проживается действующими лицами литературных произведений.

Я намеренно не беру в расчет литературу как таковую, в широком понятии. Слишком много в ней, особенно в современной, погружения в глубины страстей и внутренний ад человека. Как правило, такая литература – это бесконечная череда «женских романов», полных грубого или утонченного разврата; детективов, с глубоким препарированием «логики» и терзаний маньяков и убийц; триллеров, герои которых обычно удачливые мошенники или карьеристы, шагающие по головам и трупам ради сиюминутной жажды обладать тем, что не насыщает душу человека. В общем, всем тем, что так мило современному массовому читателю, и практически не несет евангельский свет, а лишь погружает душу читателя в глубины внутренней преисподней падшего под ударами «цивилизации» человека. И именно это сейчас составляет суть современной массовой литературы.

Русская же классическая Литература традиционно глубже этой зачастую броской, растиражированной и брошенной на прилавки массовой культуры, как правило, выполняющей если не прямо богоборческие функции, грубо воюя с Евангелием своей проповедью антиевангелия, то по крайней мере являющейся силой, иссушающей душу человека, похищая драгоценное время его временной жизни.

В этой в общем-то печальной картине в книгах Дмитрия Юдкина я всегда с удовольствием отмечаю его здоровый русский литературный традиционализм. Даже на первый взгляд в весьма житейских обстоятельствах его герои, зачастую обычные люди, обыватели, не утрачивают внутренней глубины и находятся в духовном движении, то есть все-таки пытаются найти и написать свое небольшое, частное евангелие.

Вот и герой повести Дмитрия Юдкина «Где бы ты ни был, всегда возвращайся в май!» Андрей Антонович Зацепин, живя в рамках этого литературного произведения свидетельствует, что евангельские сюжеты – это сюжеты вечные, имеющие непреходящую ценность. Что же именно в ряду этих сюжетов напоминает нам автор повести, проводя читателей через яркий фрагмент жизни своего литературного героя? Что из этого заставляет ему сопереживать и сочувствовать меня как читателя?

Для меня эта повесть в первую очередь своеобразное литературное изложение притчи Христа о талантах. О нерадивых рабах, получивших дары Создателя и бездарно ими распорядившихся, и тех, кто пытается их преумножить. «Не зарывай талант!», – говорит нам евангельская мудрость. Не ищущий в себе заложенные Творцом таланты человек почти всегда глубоко несчастен. Нет, внешне он может быть вполне благополучен и «нормален». Но его жизнь – это почти всегда череда серых, монотонных безвкусных будней, без ярких красок и впечатлений.

В повести мы видим, как буквально вспыхивает, преображается ее герой Зацепин, когда волей случая открывает в себе талант художника. На наших глазах заурядный человек просто загорается изнутри, его внутренняя жизнь кардинально меняется от того, что он открыл в себе видимо данный ему Богом талант, который лежал под спудом до поры до времени.

Это преображение было настолько мощным, что не смогло не произвести впечатление на его близких, семью, сослуживцев. То как они враждебно, в штыки встречают преображение Зацепина, напоминает нам евангельское «нет пророка в отечестве своем»: (Евангелие от Матфея, гл. 13, ст. 57): «...Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем».

Что только ни слышит в свой адрес Андрей! В его новом состоянии близкие с нескрываем раздражением находят инаковость с собой и вслед евангельским героям чуть ли не твердят ему: «не плотников ли Он сын?» – скромный бухгалтер, возомнивший о себе невесть что.

Недоумение «зазнайкой» и упорством, с которым Зацепин продолжает открывать свой талант наперекор удивлению и насмешкам сменяется раздражением окружающих, которые не открыли своего таланта или зарыли его в бытовом мусоре будней, и поэтому эта внутренняя радость обладания духовным сокровищем прошла мимо них: «Ты безумствуешь, – потому что не подобен нам!» На наших глазах оживает евангельское «враги человеку домашние его».

И эту вспыхнувшую вражду, к счастью, прекращает самый близкий человек героя – его жена Марья. Она, желая разобраться в том, что происходит с ее мужем, пытается непредвзято понять его, осмыслить, что так его изменило, и что он с таким упорством отстаивает в себе, идя на конфликт с привычной средой.

И происходит чудо: на пути поиска утраченной душевной близости супруги становятся ближе друг другу и как будто возвращаются в май своей любви. Острота и яркость чувств вдруг обновляется в них, как чудесно обновляются иногда стоявшие в темном чулане забытые в деревнях бабушкины иконы…

Я от души рекомендую эту повесть Дмитрия Юдкина всем читателям, не утратившим вкус к хорошей русской литературе, которая оставляет послевкусие светлого и радостного чувства встречи с человеком, исполнившего свой внутренний долг, который не побоялся растратить и преумножил свой данный Богом талант. И потому ставшего по-настоящему счастливым на страницах своего маленького Евангелия простого человека.

Зарубин Олег Владимирович, ИО «Русский дозор»