При чтении «Лолиты» не покидает впечатление, что за сюжетом романа видны ослиные уши другой, реальной истории похождений сексуального маньяка, который убил молодую женщину, чтобы завладеть ее малолетней дочерью, скитался с нею по штатам Америки, спасаясь от правосудия, а когда она сбежала от него на край света, на Аляску, нашел того, кто помог ей это сделать, расправился с ним и, наконец, вполне заслуженно угодил на электрический стул.
Эту историю Набоков мог услышать в суде присяжных или прочитать о ней в газетах. Каждому шагу своего героя он придумал оправдание. Оказывается, у того была в детстве любовь к такой же юной девочке, которой он не успел насладиться, потому что сначала им помешали посторонние, а потом она умерла от скарлатины.
Оказывается, он проник в чужое семейство и, жертвуя своими чувствами, сожительствовал с матерью нимфетки, имея в отношении девочки исключительно платонические намерения.
Оказывается, он не убивал сожительницу, а она сама погибла под колесами машины, когда неосторожно переходила дорогу.
И он не насиловал девочку, а просто подложил себя в ее постель, и она сама его совратила.
Он лишил ее всего: родной матери, детства, учебы, друзей, свободы, поставил ее жизнь на колеса, держал при себе, охранял под замком, - но всему этому есть оправдание, потому что он, оказывается, ее любил.
Но дело в том, что это была не любовь, а нечто иное.
В романе гениально угадана, или увидена с натуры, психика больного шизофренией человека, которая деформирует не только разум. Больных ею отличают эгоизм, повышенная сексуальная активность, разнузданность и примитивность в половой жизни; в ярко выраженных случаях они в этом смысле опускаются до уровня животных.
Напев дифирамбов Набокову и его «Лолите», Берберова угадала присутствие в романе двойника его героя, но в поисках его ушла в другую сторону, не подозревая, насколько он в реальности может быть страшен.
Возможно, Набокову было просто интересно эротически обыграть криминальный сюжет. Роман содержит сцены, где в различных ситуациях описываются технические подробности совокуплений взрослого мужчины с двенадцатилетней девочкой, и здесь можно говорить о самоцели этих описаний, не обусловленных художественной тканью романа, то есть о порнографии. В итоге получился рассказ о химере любви, - гибрид исповеди душевнобольного человека с приключениями гориллы, утащившей в джунгли человеческого ребенка для удовлетворения похоти.
Русский в Америке открыл шлюзы хлынувшей потоком литературы дисгармонии, сюрреализма и аморализма, отражающей сущность современной западной действительности. Приходится читать, что после «Лолиты» ее создатель отложил в сторону перо, посчитав свои литературные труды завершенными, и с тех пор его письменный стол оставался чистым. На самом деле он окончательно и закономерно погрузился в мир сладострастных изощренных фантазий нового романа «Ада».
Да, конечно: художник свободен в творчестве, писать можно о чем угодно, а дидактичность убивает художественность. Вопрос лишь в том, для чего и как писать. Пламенные послания Катулла к Лесбии казались бы вульгарными, не будь в них искреннего глубокого страдания от неразделенной любви к недостойной, но желанной женщине.
Книги могут быть разные: художественные, научные, узкоспециальные. Есть творения маркиза де Сада, есть беллетристика Тополя, Лимонова, Медведевой и им подобных, нашпигованная нецензурными словами. А вот «Эммануэль» - описание всех мыслимых и немыслимых сношений женщины с мужчинами. Почему бы не пойти дальше и не изобразить яркий и красочный мир переживаний маньяка - охотника за блондинками, который сначала убивает, а после насилует свои жертвы?.. Задача будет по плечу для Нормана Мейлера с его парнями, которые не танцуют, и соответствующий читатель тоже найдется...
Получается, что безнравственность, как и дидактичность, убивает художественность. Они обе ее убивают, только с разных сторон, - так обстоит дело, по крайней мере, в литературе.
И, видимо, все-таки есть критерий, позволяющий определить, что за вид полиграфической продукции попал в руки читателя; возвышает ли он его чувства, в идеальном случае - вызывает катарсис, то есть очищающее душу потрясение - или удовлетворяет его низменные потребности и, хуже того, развращает.
Владимир Петропавловский