ИЗ АРХИВОВ. ШВЫДКАЯ КУЛЬТУРА. Валентина Дмитриевна Сологуб

«Прекрасное должно быть величаво», — сказал поэт, определив суть классического искусства. «Прекрасное» — это искусство, в котором явлен лик Божий, и потому «красота спасет мiр», верил Ф.М. Достоевский. Потому что красота как совершенство идет от Бога. Безобразное — без образа Божiя, а потому испорченное, поврежденное, разрушительное — от дьявола. Так учит Православная Церковь, и народ впитал и передал это восприятие мiра через свое искусство.

Как творчество отдельного человека, так и уровень народной культуры всегда являются отражением духовного состояния ее создателя. Церковное сознание народа, что «все от Бога и без Него ничего не может быть», став основой русской национальной культуры, подняло ее на поднебесную вершину, придав ей непреходящую ценность. Бог соучаствовал в творчестве народа, Он вдохновлял художника. И в тот миг, — когда «Божественный глагол до сердца чуткого коснется,// Душа поэта встрепенется, как пробудившийся орел», — творец слышал Творца, и рождались шедевры. Искусство, источником которого было Божiе вдохновение, вело народ к храму, созидало душу русского народа, звало на подвиги по защите Отечества, врачевало в скорбях и утратах, возводило крепость Россiйской Державы.

Сильна вера — высоко искусство, иссякла вера — искусство превращается в зловонную мусорную свалку. О духовной мощи Россiи возвещал творческий дар народа: красота ее храмов и монастырей, колокольные звоны, плывущие над речными просторами, городами и весями, творчество Пушкина и Достоевского, Сурикова и Боровиковского, Мусоргского и Глинки… Национально неповторимая культура русского народа, всех его сословий, произрастала корнями своими из культуры церковной, насыщена была православным мiроощущением. Это впитывалось и творчеством художников, одухотворяя их произведения, что в свою очередь оказывало огромное духовное влияние на души современников и потомков. Все лучшее, чем дорожит и гордится наш народ, создано верующими в Бога. И потому русское искусство — это искусство божественное, искусство обожествленное. А сегодня «искусство» создается верующими в демократию — идола, который вышел из темной бездны адского подземелья и требует себе безоговорочного поклонения и все новых и новых жертв.

Демократия, внешне признающая Бога, на самом деле жестоко борется с Ним, только находит нынче другие формы. Да, она открывает храмы, но по дороге к храму, в общественных местах, на улицах и в метро, как свое непременное условие, показывая, кто в государстве хозяин, обязательно вывешивает мерзкие, оскорбляющие человеческое достоинство рекламные щиты, насыщает печатные СМИ, радио и телевидение пропагандой скотского разврата. Глядишь, кто-нибудь и не дойдет до Бога, упадет в смрадную яму, погибнет на пути… Господь говорит: живи нравственно, живи по заповедям, и Я спасу твою душу. Он неустанно печется о нашем спасении: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мiр, а душе своей повредит?» (Мф.16, 26). А Демократия, используя все, даже недозволенные средства, чтобы растлить человека, Его оспаривает: зачем сдерживать свои низменные инстинкты, не ущемляй себя, живи свободно от стыда и совести, забудь о нравственных устоях. Она спаивает народ, уничтожает его физически. Она принуждает поверить, что нравственность не нужна. И тогда искусство, культура, средства массовой информации становятся рассадником растления народа, культивируют предательство, агрессию, блуд, наживу, сатанизм. Демократия узаконивает религиозные разрушительные секты, лжеучения, сатанинские капища, давая им те же права, что и созидательной, государствообразующей Православной Церкви. И утверждает, что все религии равны. Это физическое и духовное растление народа и есть скрытая, циничная форма борьбы демократии с Православием, борьбы с Богом, а значит борьбы с народом Божiим.

Государство сильно народом здоровым, нравственно и физически. Таким его созидает Православная Монархия — Богом установленное государственное устройство. Но народ, отвергшийся Бога, став духовно больным, выбирает демократию. И что же дальше? Дальше демократия получает самодовлеющие права и ведет попавший в ее сети народ — путем растления души и тела, размывания в обществе границ добра и зла — к полному уничтожению и народа и самого государства. При ней кто был ничем — в очах Создателя, — стал всем в демократическом, демонократическом государстве: «мы свой, мы новый мiр построим», т.е. новый мiровой порядок. Заканчивается тем, что демократия сама себя пожирает.

Вспомните, еще недавно демократия обещала «светлое завтра», а тут же уничтожила исторически сложившееся государство, искромсав его на лоскуты и оставив за пределами Родины миллионы русских без всякого будущего, обрекая их, а также и «российских русских» на кровавую бойню. Демократия обещала прогресс, а откатила страну в эпоху работорговли, узаконила порнобизнес и детскую проституцию; обещала равенство социальных прав, а дала привилегии лишь «избранному меньшинству». Демократия обещала народу материальное благополучие, а привела к катастрофическому обнищанию и вымиранию, сделала сиротами миллионы детей; обещала приобщить к мiровым ценностям, а разгромила до оскудения культуру отечественную, привела народ к интеллектуальной деградации. Демократия ратовала за свободу слова, а привила вкус к свободе сквернословия, извращений, звериных инстинктов. Демократия обещала нам свободу вероисповедания, а осуществила легализацию человеконенавистнических сект и сатанизма; провозгласила гражданские права, а уничтожила право русских жить на своей земле, по законам своих национальных традиций и нравственных устоев; клялась покончить с коммунистическим гнетом, а еще больше закабалила нас «малым народом». Демократия говорила о человеческом достоинстве, а вознамерилась, как безсловесных скотов, ведомых на бойню, поголовно пронумеровать нас, по указке закулисных мiроправителей, сатанинским кодом; уверяла в торжестве законности, а сделала неприкосновенными разрушителей государства, грабителей нашего национального достояния. Клялась демократия обезпечить защиту наших национальных интересов, а новоиспеченной ельцинской конституцией гарантировала только «защиту прав национальных меньшинств», «забыв» о существовании в Россiи основополагающего русского народа, отстранила нас от управления государством, созданным нашими предками… Демократия много чего обещала народу, чтобы получить свою власть над ним. Но довольно быстро, уже ничего не боясь, сбросила свою личину! И потому с полным правом, как и к их предшественникам-большевикам, которые в 17-м году обманом захватили власть в Россiи, и чей вождь тоже любил поговорить о демократии, можно отнести слова библейского пророка: «вы ложью опечаливаете сердце праведника» (Иез. 13.22), потому что «отец ваш дьявол, ибо он лжец и отец лжи» (Иоан. 8.44). Демократия, которая может держаться только на лжи, криминале, разврате, ненасытно, как Молох, пожирает наш народ и наше государство.

Конечно, не могло это осуществиться само собой, просто так, у этого стратегического плана должен быть и заказчик, и десант в «запломбированном вагоне». Кто и когда «заказал» нам демократию, кто же осуществляет этот план уничтожения Россiи? В последние годы нам упорно вдалбливают, что США — наш самый большой друг и стратегический партнер, «никто с нами враждовать не собирается», как заверил наш президент, куда они — туда и мы, будем их слушаться — будет и нам хорошо. А вот другая песня. В 1945 году А. Даллес в своей работе «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР» писал следующее.

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, — все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением... исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности.

Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу — все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов. Вот так мы это и сделаем».

Разве не по полной программе осуществляется в Россiи этот план уничтожения «самого непокорного, — добавим, православного — народа» видимыми и невидимыми последователями Даллеса такими, как Бжезинский, Олбрайт, Солана, Ельцин, Чубайс, Шаймиев, Черномырдин, Лахова, С. Ковалев, Хакамада, Сванидзе, Киселев, Швыдкой?.. Список можно продолжать и продолжать, ибо «имя им легион». А ведь о том, что планировал Даллес и что осуществляется сегодня, предостерегал более ста лет назад Ф.М. Достоевский в своем гениальном романе «Бесы». В плане Даллеса будто ожил бесовский дух Петра Степановича Верховенского, который нашептал ему этот текст.

Когда Шигалев показал Верховенскому тетрадку с открытой им «собственной теорией устройства мiра», тот пришел в восхищение: «Шигалев гениальный человек!.. Он выдумал «равенство»!..

Все рабы и в рабстве равны. В крайних случаях клевета и убийство, а главное — равенство. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей! Высшие способности всегда захватывали власть и были деспотами. Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями — вот шигалевщина! Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот шигалевщина! … Не надо образования, довольно науки! И без науки хватит материалу на тысячу лет, но надо устроиться послушанию. В мiре одного только недостает: послушания. Жажда образования есть уже жажда аристократическая. Чуть-чуть семейство или любовь, вот уже и желание собственности. Мы уморим желание: мы пустим пьянство, сплетни, донос; мы пустим неслыханный разврат; мы всякого гения потушим в младенчестве. Всё к одному знаменателю, полное равенство... Необходимо лишь необходимое — вот девиз земного шара отселе. …У рабов должны быть правители. Полное послушание, полная безличность…Слушайте, мы сначала пустим смуту… мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не только, которые режут и жгут... Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их Богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши. Присяжные, оправдывающие преступников сплошь, наши. Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш! Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают... Но это лишь ягодки. Русский Бог уже спасовал перед «дешёвкой». Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты... О, дайте взрасти поколению! Жаль только, что некогда ждать, а то пусть бы они еще попьянее стали! Ах, как жаль, что нет пролетариев! Но будут, будут, к этому идет...».

Цитируя эту пространную выдержку из романа «Бесы», мне хотелось выделить шрифтом то одно, то другое слово, чтобы сильнее передать смысл сказанного писателем-пророком. А потом поняла, что надо будет выделить всё, т.к. настолько точно гениальное прозрение Достоевского обнажило сегодняшнюю катастрофу нашего народа. В скобках замечу, что сегодня и пролетарии уже есть, только называются они бомжами. Добилась вражья сила осуществления этого плана геноцида русских: на наших глазах, при нашей жизни демократические вандалы безвозвратно уничтожают наш народ, нашу государственность и нашу уникальную православную цивилизацию!

Да, с нами произошла катастрофа — нас покинула религиозность. Большая часть русского народа перестала жить в духе, религиозно воспринимать мiр и происходящее в мiре. Никакой народ не бывает идеальным, и в нашем духовно-историческом бытии были взлеты, падения и ошибки. Но русский народ знал Бога, а значит страх Божiй, и потому мог оценить свой путь Его очами и выправить свои стези. В этом было наше спасение — «во едином Господе Иисусе Христе». Поэтому была у нас национальная идея, и мы ощущали себя единым народом. Теперь у нас изменилась духовность, и мы перестали им быть. Цемент веры разрушился, мы распались на отдельные части, не состыкующиеся друг с другом, а подчас, хотя и одной крови, но духовно чужеродные, иногда полярно противоположные и даже враждующие, превратились в «россиян» — в интернациональное население. И в эти зазоры внедрилась пошлость, она нас убила. Пошлость бездуховности сегодня уничтожает Россiю. Пошлость — это симптом тяжелой (неужели уже необратимой?) духовной болезни, разъедающей, как раковые метастазы организм, наше бытие во всех его проявлениях и снизу до верху.

Русский религиозный философ Иван Александрович Ильин, бывший свидетелем начала крушения традиционной Россiи и предвидя ее будущую катастрофу, одну из своих блестящих философских работ (которые, по моему глубокому убеждению, необходимо начинать изучать уже в школе) посвятил проблеме пошлости, связывая ее с отсутствием религиозности народа. Сегодня эта работа для современной культурной ситуации в Россiи звучит более чем актуально, ибо он как хирург препарирует причины, приведшие к нашей страшной национальной трагедии.

«Настоящая религиозность состоит в том, что человек подходит ко всем вещам, делам и отношениям в жизни, оставаясь сам в Божiем луче, освещая все эти отношения, дела и вещи Божiим лучом и отыскивая во всем ответный Божiй луч. Этот Божiй луч есть главное во всем, важнейшее, драгоценнейшее и руководящее; от него все делается значительным, глубоким и священным; без него все оказывается пустым, скудным, мелким, незначительным, ничтожным. Для этой пустоты и скудости, для этой незначительности и немощи русский человек еще сто лет тому назад нашел и установил особое имя и понятие — пошлости (здесь и далее выделено автором — В.С.).

Пошлость есть мера и идея религиозная,.. в том смысле, что эта идея выделяет религиозно-отрицательное явление, — явление религиозной опустошенности и омертвения», в результате чего есть опасность «окончательно разложить свою культуру в пошлости безбожiя, порочности, хаоса и рабства. Ибо современное агрессивное безбожiе, в его государственно-хозяйственной форме и в его тоталитарной культуре есть не что иное, как воинствующая пошлость, решившая навязать себя соблазном и террором… В мiре встал агрессивный пошляк, который не просто «наслаждается» своей пошлостью, но видит в ней новое, высшее «освобождающее» «откровение» и силится навязать его… Священное нестерпимо для него, ибо оно обличает его пошлость. И вот, слепой к Божественному, он готовится ослепить и всех остальных людей… Религиозно-предметная значительность каждого жизненного содержания определяется тем, что оно есть перед лицом Божiим. Ничтожность его в этом измерении и есть пошлость. …Пошлость вносится в мiр духовно-скудными и религиозно-мертвыми людьми» (И. А. Ильин. Аксиомы религиозного опыта. Глава тринадцатая. Религиозный смысл пошлости).

Демократия — это пошлость всегда и во всем. Поэтому в сегодняшнем демократическом государстве получила права гражданства совсем иная «культура»: скотская, пошлая, срамная. Если слово «культура» во времена Пушкина и Достоевского понималось в смысле художественного, творческого созидания народа, его национальной ойкумены, то в сегодняшней демократической действительности смысл этого слова можно воспринимать только в самом суженно-сниженном значении — как культ разврата и безстыдства.

«Служенье муз не терпит суеты»… Нынешнюю «демократическую культуру» характеризует как раз прямо противоположный симптом, что русский гений считал для искусства губительным — суета. Как самое низкое проявление человеческой деятельности, суета бездарна, она основана на пошлости. Недаром эту «суетливую» культуру возглавляет человек с фамилией Швыдкой, что в переводе на русский значит «быстрый», «суетливый»: он постоянно озабочен «культурной революцией», ему все время требуется что-то ломать, топтать, заплевывать. Одна из его телепередач в русле «культурной революции» так и называлась: «Русская литература умерла». Вот взял и приговорил — нету у вас больше Литературы, покойница! — а вы теперь оправдывайтесь, доказывайте, утирайтесь. Не поможет, все равно найдет способ унизить, ведь у власти они же — швыдкие! Так и кажется, что Иван Александрович Ильин в своей работе делал философские выводы на основании наблюдений за нашим министром: «Пошлость проистекает из человеческой слепоты к божественному; она порождает отсутствие благоговения к священному, в различных проявлениях, — начиная от тупого безразличия и кончая лицемерием и кощунством»…Чего стоит хотя бы «культурное» предложение Швыдкого, праздновать день цирка 25 декабря. В то время, когда в Россiи Рождественский пост, этот революционный министр предлагает клоунам, жонглерам, шутам — видимо, не дают ему покоя лавры Феллини, только, очевидно, озвучивать его будет под свою, визгливую музыку — устраивать в городах глумливые шествия, новую вакханалию. Так и рвется он нанести еще один удар по разрушению наших православных устоев. Ведь внедрили же «день святого Валентина» или Хэллоуин, хотя таких «праздников» в православных святцах никогда не было. Но с чьей-то невидимой подачи они стали удобным поводом для легализации откровенного, циничного, «всенародного» разврата и сатанизма. «Вследствие этого, — продолжает Ильин, — всякое содержание становится… мелким, плоским, продешевленным, обезцененным, ничтожным… создает вокруг себя духовную пустыню. Это и есть пошлая душа… Она отдает свое время и свои силы тому, чем жить не стоит, за что не стоит бороться и, тем более, за что не стоит умереть. Кружась в этом пылевом вихре, она не «свершает свой жизненный путь», а суетится, и вся жизнь ее есть суета» (там же).

Возможно, фамилия эта не совсем для Швыдкого родная, судя по его пристрастиям, свойственным «малому гонимому народу» и его швыдкому темпераменту в поисках «сексуальных двигателей» культуры. Однако знаковость Швыдкого, поставленная Богом как позорное клеймо, неоспорима, ибо нынешняя демократическая культура — «культура швыдкая» (ударение можно ставить по выбору, от перемены мест сущность не меняется), сиречь суетливая, пошлая. И министр этой «швыдкокультуры», имея статус высокого государственного чиновника и правительственную поддержку, «швыдче-швыдче» внедряет все, что для славянского сознания неприемлемо, аморально, постыдно, дурно пахнет, как отхожее место. Невооруженным глазом видно, что для него, швыдко-раскованного, таких условностей не существует. По его стилю держаться так и кажется, что в свободное от руководства культурой время ему, по его же, швыдковскому выражению, «переводя на язык пошлости», возможно сподручней прокладки рекламировать на привозе или, непринужденно чувствуя себя в срамном квартале, быть зазывалой в дом с красным фонарем. А он, «как кимвал звучащий», захлебываясь от восторга, балагурит на своих низкопробных шоу про «секс как двигатель культуры» или узаконивая в правах матерщину и сквернословие, приобщая к этому похотливому мышлению, благодаря своим регалиям, многомиллионную телеаудиторию.

Кстати сказать, ему, как русскоязычному министру, не мешало бы знать, что «секс» означает по-русски «похоть», т.е. постыдный плотский грех, и что это не только никогда, — в отличие от вечно волнующей темы любви, — не было и не могло стать предметом художественного творчества религиозного народа, но и в приличном обществе не могло возникнуть как повод для беседы. И даже наедине, в мыслях и переживаниях, эти грязные страсти не могли коснуться души целомудренной девушки или непорочного юноши, воспитанных, в традициях православного мiроощущения, своими богобоязненными предками. Правда, в Госдуме министру швыдкой культуры об этом не напомнят, ибо для депутата иметь историческую память, стыд и нравственные устои — вещь обременительная, а может быть даже незнакомая. И потому «всенародно избранные» «общий сленг» с ним найдут: ведь там тоже правит бал швыдкая политика, а уставшим от голосований, кто знает пароль, выдают ключ от калитки в «наш садик». Пусть бы этот «двигатель» наш хлопотун запускал в кругу ближайших своих единоверцев в эти химеры — это его право, коли душа запашка просит, и ему вкусней свиной хрящик. Но его действия, опирающиеся на властные полномочия и защищенные «запломбированным высшим эшелоном», осуществляют совсем другие притязания и приводят к катастрофическим последствиям, о которых писал И.А. Ильин: «…погубить великую национальную культуру во имя имущественного интереса культурно-мертвого класса — есть… затея, пошлая до чудовищности…» (там же). Обслуживая этот класс своими «дюже швыдкими» увлечениями, он оскверняет созидавшуюся многими поколениями русских гениев и талантов нашу национальную культуру!

Эти, взлетевшие наверх административной лестницы представители «гонимого народа», пользуются нашим национальным, государственным, культурным, духовным наследием, они пропитались им, присвоили себе и паразитируют на нем. Пользуясь нашим русским языком, но не дорожа им, намеренно его искажают, уродуют и загрязняют. Они безнаказанно берут у нас все, даже наши имена, прикрывая ими свою чужеродность. Мало кто задумывается о сакральном смысле этого явления. Не будучи крещеными, эти россияне носят наши русские, православные имена, которые им, по их религиозной ориентации, не принадлежат. В страшном сне не приснится, чтобы своих православных детей кто-нибудь назвал Аронами или Мойшами, потому что это зачтется за вероотступничество, а они называют себя Александрами и Михаилами.

Вдумайтесь, ведь наши имена, которыми нарицаются младенцы при крещении, — это имена святых, отдавших свою жизнь за Православную веру, послуживших Богу до конца. Борис, Владимир, Анатолий… — эти звучания несут в себе смысл духовного подвига того или иного земного человека, призванного Богом быть Своим избранным. Юрий, Валерий, Валентина… — это наши небесные почтальоны, которые доставляют Богу весточку о требующейся нам помощи, это тот якорь, которым мы, ныне живущие, крепимся за Твердь Небесную, чтобы не упасть в бездну. Сергей, Алла, Евгений…— это молитвенники наши, наши ангелы, которые предстоят Богу. Михаил, Георгий, Александр, Екатерина, Алексей, Николай, Татиана, Андрей, Геннадий…— это Воинство Небесное, собранное Иисусом Христом за несколько тысячелетий земной православной цивилизации, которое молится о Россiи и народе нашем, о Церкви Православной и благодаря которому у нас появляются силы противостоять князю мiра сего.

А теперь это приватизаторское племя, не приняв Христа и Его Креста, присвоило себе Его небесное достояние, собранное и на наших нивах, т.е. нашу духовную силу. В Царской Россiи такого просто не могло быть, каждый народ называл себя по своей вере, да и сейчас мусульманин или буддист именуется по религиозным законам своих предков. А вот народец-оборотец ничем не гнушается. Безцеремонно вторгаясь на нашу духовную территорию, по принципу «держи вора», более всего кричит об ущемлении своих гражданских и национальных прав. Начало этого грабежа положено было интернационалистами-большевиками, которые, чтобы уничтожить в Православной Россiи законную монархическую власть, которой присягали наши предки, украли, будучи сами богоборцами, наши православные имена и славянские фамилии. Фамилия — это знак рода, наши корни земные, принадлежность к земному Отечеству. Имя — знак духовный, Богом данный нам Ангел, наша «запись» в Отечестве Небесном. А мы отдали наши святыни на поругание. И длится это святотатство, которому русский народ не противостоит, до сих пор. И вот «благодаря удачно проведенной катастрофе», комфортно устроившись в нашем Отечестве, — притом, по примеру мадам Новодворской, презрительно и брезгливо называя его не иначе, как «эта страна», однако, ничтоже сумняшеся предъявляя на нее «права евреев», по выражению той же мадам, — захватчики экстремистски присвоили себе и нашу национальность. Например, швыдкой политик Павловский самоуверенно заявляет, что «Татьяна Сапунова — это конечно… национальный герой нас, русских». Хотелось бы заметить восторженному оратору, что «национальный герой нас, русских» — это человек, совершивший подвиг во имя Веры и Отечества, даже ценой своей жизни защищающий Родину и ее граждан, независимо от их национальности. Это подводники «Курска», это русские солдаты Евгений, Александр Игорь и Андрей, казненные боевиками в чеченском плену за то, что отказались принять ислам, это генерал Лев Рохлин и многие другие достойные сыны Россiи, раненые, искалеченные, голодающие, но о которых почему-то не кричат на весь мiр и под опекой высшего еврейского руководства не везут на лечение в Израиль. Кроме того, г-н Павловский, мы же не присваиваем себе ни ваши имена, ни фамилии, ни вашу национальность. А ваши соплеменники делают это постоянно, и чтобы подавить наш едва возникающий ропот, обвиняют нас, действительно русских, в экстремизме! Почувствовав себя «коренным населением», они откровенно и безнаказанно глумятся над нашей культурой, уже несколько десятилетий доказывают нашу национальную неполноценность, неспособность нашу созидать государство, культуру и даже Церковь.

Это во Христе нет ни эллина, ни иудея, потому что Он Бог. А в культуре есть. И эллин, и иудей. Потому что культура создавалась человеками. Богу угодно было, через вероисповедность народов, сохранить их национальную самобытность. И невозможно представить, чтобы иудеи допустили возглавлять свою культуру мусульманина, а буддист посягнул бы на католическую. Потому что культура — это сердце народа. Каждый народ, будь то французы и китайцы, англичане и мексиканцы, турки и итальянцы, оберегают от поругания свои национальные традиции. А у нас, в Россiи, непонятно за какие заслуги, — ни красотой не прославился, ни талантом, — человек, который откровенно попирает наши православные устои, получает в свое распоряжение наше культурное богатство, держит в руках наше пульсирующее сердце. И, защищенный нынешней демократической властью, он обладает абсолютным правом поступить с нашим сердцем по своим швыдким потребностям. Швыдче и швыдче притоптывая ножками, этот бойкий экспериментатор, буквально глумится над нашей культурой, морально уничижает ее создателей, выкидывает из нашей национальной сокровищницы все самое для нас ценное и святое, ведя ее к полному оскудению. Швыдкая культура — это не наша культура, это культура хама и пошляка.

Недавно на встрече с типичными представителями этой самой швыдкокультуры, при создании одноименной Комиссии при Президенте Россiи, — то есть, как можно догадываться, очередной прессинговой структуры, должной «давить и не пущать» нашу уникальную православную культуру, — глава государства поручил этой самой комиссии в ближайшее время, то есть быстро (швыдко), быстрей (швыдче), поднять уровень культуры, чтобы Россiя могла достойно войти в мiровое сообщество.

Для моего национального сознания это прозвучало глубоко оскорбительно, тем более что встреча происходила в Московском Кремле — жемчужине архитектуры, непревзойденного по красоте ансамбля, создававшегося русским народом веками. Сначала я подумала, что, мысля полиглотски, при переводе с немецкого языка на русский, господин Путин, наверное, просто перепутал антонимы, и вместо того, чтобы сказать «швыдко опустить» уровень культуры (ибо перед ним были как раз те, кто этим профессионально занимается), чтобы войти в мiрового сообщество, употребил прямо противоположное понятие. А потом, видя, с какой надеждой он выразил это пожелание, сколько тепла и участия он вложил в свою интонацию, преданно и любовно заглядывая в глаза собравшимся «попсам-затейникам» и «шоуменам-хохмачам» (интересно, присутствовали ли там, среди приглашенных, и «застекольщики»? У Швыдкого в «культурной революции» они пользовались весьма уважительным отношением!), я была буквально ошарашена сделанным открытием. Оказывается, первое лицо Россiи не понимает, что нашей православной цивилизации уже более тысячи лет, что русская культура давно завоевала и обогатила мiр своей духовной красотой, уровень которой недостижим для современной мiровой цивилизации, что на территории Россiи также живут народы со своей древнейшей культурой. Очевидно, он убежден, что мы все только что выбежали из пещеры, а эти весельчаки — и чем безутешнее плачет Россiя из-за обрушившихся на нее бедствий и зовет на помощь, тем громче раздается их скабрезно-разухабистый, самодовольно-сытый, «со смаком», хохот — швыдко помогут нам прикрыть нашу безкультурную неандертальскую наготу, чтобы цивилизованный Запад не почурался нашей россiйской дикости. Ну что ж, обмишурился господин президент, у иностранцев в Россiи такое бывает. Но для национальной политики это весьма пошло...

Однако пришлось отметить, что наш президент в очередной раз высказал свою навязчивую идею-фикс «цивилизованно войти в мiровое сообщество». Долго не могла понять, на чем же основана эта его «политическая воля»? Прояснить это убеждение президента помогло мне недавнее высказывание его «теневого идеолога» Павловского. В телепередаче «Свобода слова» (при сегодняшнем лишении русского народа голоса, экое, однако, циничное название передачи!), посвященной необходимости введения закона об экстремизме, он свою точку зрения обосновал убеждением, что «у нас государство молодое, оно формируется только. …Наше государство — это и есть наша национальная идея. И тот, кто ее отнимает,.. он переходит черту».

Но никто из собравшихся не напомнил г. Павловскому, а может, и сами не знают, что Государству Россiйскому, — более тысячи лет, со времен принятия Православiя русским народом. Об этом знаем не только мы, но я вся мiровая цивилизация. А тогда у кого это «у нас» оно «молодое, формируется только»? И чья же это «национальная идея» заложена в молодое, формирующееся на исторической территории Россiи государство, которое пытается кто-то отнять? Наверное, на этот жгучий вопрос знает ответ президент, коли, страдает комплексом неполноценности за свое «молодое государство», которое пока мiровые заправилы «цивилизованно войти» на свой порог не дозволяют. А когда в заданном ребусе мы найдем слова-отгадки, тогда и мы поймем, почему срочно вводится закон об экстремизме русских, которые пытаются перейти дозволенную им черту резервации.

Знакомая задушевная интонация и теплый, заинтересованный взгляд привлекли мое внимание в другом кадре новостного блока. Речь шла о посещении главой государства московской синагоги. Очевидно для придания встрече с хасидами дружеской атмосферы, президент Россiи рассказал пошлый «еврейский анекдот с бородой» про голого мужа в галстуке. А в ответ, решив не оставаться в долгу, хасиды рассказали подобный, несмотря на то, что находились в священном для себя месте. Заглянувший на огонек миноры гость и радушные хозяева долго и дружно смеялись. Интересно, очень смеялись над пошлостью происходящего дочки президента? Или же девочкам родители не разрешают смотреть телевизор, чтобы подобными сюжетами не развратить их нежные детские души? При этом, видя неофициальные, накоротке, отношения, подумалось: вот еще одна очередная встреча президента с хасидами состоялась, раввинов в кремлевских стенах он собирал, недавно там же принимал чеченских бизнесменов; этим «бедолагам», по определению Абдулатипова, он попытался внушить, что свой капитал они сколотили честно, без участия в бандитизме и терроризме, а их рыночный террор, то бишь бизнес в Россiи, ни терроризмом, ни экстремизмом никто не считает. Кажется, были еще и другие встречи с гражданами Россiи «по национальному признаку». Только что-то ни разу не было слышно о встрече главы Россiйского государства, например, с полуистребленными, изгнанными из своих родовых станиц терскими или кубанскими казаками, с безземельными белоголовыми крестьянами среднерусской полосы, с голодными синеглазыми рыбаками-дальневосточниками… Посещал он театр Райкина, но, наверное, не знает, где находится русский театр Татьяны Дорониной. Был в гостях у русскоязычных «Известий», но не поинтересовался, какие творческие планы, а также средства на выживание у совсем немногочисленной русской прессы — «Москвы», «Нашего современника», «Русского Вестника», «Завтра»… Да знает ли он про такие? Может, и знает, но ни за что не пойдет, на всякий случай обогнет за три квартала, а то ненароком сочтут его правозащитные международные организации, глаза и руки США, за русского националиста или тайного скинхеда, ведь потом не отмоешься… Не встречался наш президент «по национальному признаку» ни с русскими художниками, поэтами, учеными… О Русской национальной культуре, ее состоянии и проблемах, голова у главы Россiйского государства, как мы убедились, не болит. Ведь президент даже не обмолвился о ней в своем последнем «ежегодном послании к народу».

Но зато, в результате заинтересованной поддержки духовно чуждой нам власти, безбоязненно процветает весь этот анклав глумителей. Такое впечатление, что демократическая культура мертвой хваткой вцепилась в нашу Москву, и пока не доведет ее до состояния «последнего дня Помпеи», челюсти не расслабит, дубину не отбросит. «Благословением праведных возвышается город, а устами нечестивых разрушается», — поделился своим наблюдением ветхозаветный мудрец (Притч.11.11).

В Москве, градостроительный ансамбль которой, благодаря гению наших предков, обрел неповторимый, национальный облик, намеренно доводятся до разрушения старинные архитектурные шедевры, «музыка, застывшая в камне». Вместо них, по воле столичных завхозов-феодалов во главе с мэром Лужковым («мэр Москвы»? но ведь это же, как и «президент Россiи», для Россiи пошлость!), освободившееся пространство швыдко-хаотично застраивается уродливыми ларьками и строениями, лепящимися друг к другу, как полипы-бородавки, однообразной, безобразно-агрессивной архитектурой, отмеченной масонскими башенками и мертвяще отсвечивающими стеклянными пирамидами. Берет она свое начало от масона Корбюзье, который говорил: «В первую очередь меня интересует не красота, а функциональность». А вот Казакова, Баженова, Шехтеля красота очень интересовала! Отсутствие художественного решения полностью противоречит принципу нашего национального обустройства жизненного пространства, когда функциональное назначение сооружения, будь то церковного или гражданского, обязательно облекалось в разнообразные художественные формы. А в нынешнее демократическое время, власти, будь то столичные или федеральные, но одинаково местечково мыслящие, ориентируются на западные суррогаты. Эта запрограммированная анти-эстетика действует на психику человека, на его художественные и интеллектуальные способности, необратимо стирает национальный колорит нашей древней столицы. Один из способов, чтобы забыть, что такое национальная архитектура, — ее уничтожение. По замечанию К. Михайлова, зам. главного редактора газеты «Век», «счет ценных исторических архитектурных зданий, погибших при нынешней городской администрации, …идет на десятки, по ним можно изучать историю русской архитектуры и историю русской литературы: Пушкин, Сухово-Кобылин, Островский, Шехтель, Баженов. Их сносят несмотря на все законы. … Сегодня реконструкция Москвы соревнуется с реконструкцией 30-х годов, времен Кагановича. Во всяком случае, 17-й век во времена Кагановича не сносили, это большая ценность 17-й век, а теперь всего несколько десятков осталось в городе. И городское правительство делает вид, что все замечательно» (телепередача «Все, что мешает строителям, нужно снести» в рубрике «Культурная революция» Швыдкого, телеканал «Культура»).

О вкусе и вседозволенности Московских городских заправил говорят другие факты, которые привел директор Института искусствознания, профессор А. Комич: «Во всем мiре существуют инвесторы, но нигде они не имеют такой безудержной власти, как у нас. Всюду существуют законы, всюду существуют нормы и, поди, чтобы кто-нибудь из этих инвесторов их не соблюди. У нас вольготно. Посмотрите, гостиница «Армения» на Неглинке: лишние три этажа наверху, пытались снести — невозможно. Посмотрите Манеж, о котором шла речь: ведь это выперло от денег. Он ведь был очень плоский, он ведь поднимался всего на метра полтора по проекту… Вот что произошло от денег (за последнее время он еще «подрос» — В.С.). Кадашевская набережная снесена вся…Третьяковка снесла весь свой квартал: развивается сокровищница — уничтожает Москву. Это происходит всюду. …Посмотрите, что сейчас возникает на Арбатской площади, посмотрите, что выросло на Патриарших прудах. Эти чудовищные образования у нас в Москве происходят… Потерян вкус к подлинности памятников. Я помню разговор с Ю.М. Лужковым прямо на Столешниковом переулке. Он спрашивает: «Это был памятник?» «Памятник». «Тогда так: снести до основания и сделать точно такой же». Это считается реставрацией. …Самый потрясающий пример. Мы с вами сидим (откуда ведутся передачи Швыдкого «Культурная революция» и рассказывать о том, какой чудовищный содом представляет собой этот интерьер, не нужно, каждый может удостовериться сам — В.С.) в изуродованном дворе лучшего московского сада-усадьбы Пушкинской поры нач. 19-го в. В ходе реконструкции постройки снесены и сделаны заново, двор уничтожен. Что это осудил кто-то? Напротив, в этом году по двум номинациям — «Архитекторы» и «Просветительская деятельность музейных коллективов» — выдвигается за это на Госпремию. Мы находимся в глубоком равнодушии к подлинной истории».

К названным адресам можно присоединить изуродованные Пречистенку и Остоженку, Замоскворечье и Таганку, Садовое кольцо и Тишинские улочки… Но на этом размах пошлости не кончается. Есть еще много приемов «культурной революции» по уничтожению Москвы. Например, как известно, с той же подачи, процветают в Москве ваятели типа Шемякина, угнездившего в одном из московских скверов мрачный карнавал человеческих пороков, будто вышедших из смрадного подземелья, или же превратившие в скопище безсмысленных нагромождений Манежную площадь. И что же это за люди во власти, каково же их интеллектуальное, нравственное состояние? Каким же богам они служат, устраивая капища на нашей благословенной Московской земле?

НА ФОТО: Михаил Швыдкой, Никита Михалков, Алексей Баталов

Чтобы выжить, приходится рассчитывать (хотя, конечно, не таким варварским способом, который совсем не прибавляет чести просвещенному директору музея, о чем говорил уважаемый искусствовед!) на собственные силы Музею имени Пушкина, Российской сокровищнице мiровой культуры. Нет персональных музеев Брюллова, Саврасова, Ге, Поленова, Левитана и многих других прославленных русских живописцев. Да и ныне живущие национальные таланты тоже не нашли себе место в демократической действительности, оказались вне списка государственных приоритетов. Но, однако, в центре столицы, в старинном особняке, прочно обосновалась «галерея пошлости», в которой разместились швыдко слепленные, многочисленные поделки Шилова. Этот «худо-писец» о законах искусства и понятия не имеет, о чем вопиет каждое его «полотно», где персонажи являются карикатурами на самих себя, и без смеха на них просто невозможно смотреть. Но как оказалось, он задался целью еще больше «задарить» москвичей своими «шедеврами» — не захотят добровольно, силой заставим. И так как для далеко идущих намерений особняка ему оказалось мало, щедрый альтруист требует расширить территорию, разместить катастрофически разрастающуюся экспозицию своего китча. Очевидно и сам швыдкий подельщик, и находящиеся у власти его покровители-меценаты, среди которых числится скандально известный господин Лобов, чьими разрушительными радениями на посту главы Совбеза была легализована в Россiи секта Аум Сенрике (может, отсюда и стартовый капитал на приобретение дорогостоящей столичной недвижимости?), напрочь поражены слепотой. Иначе как объяснить, что в этом водевиле «талантов и поклонников» они убедительно выступают в ролях целого коллектива голых королей — эдакий несанкционированный «ню-костюмированный» бал среди бела дня, — выставляя на всеобщее обозрение свою интеллектуальную, творческую и эстетическую неполноценность? Или им уже не до комильфо, наплевать на собственное достоинство, лишь бы швыдче-швыдче «пометить территорию», чтобы чужие не посягали?

Под видом памятников нашим историческим деятелям, опять же под покровом все той же властной паутины, швыдко вырастают в Москве монстриозные уроды Церетели. Ему, не имеющему не только первичного художественного образования, но даже элементарного природного вкуса, отдана на откуп — не больше, не меньше —Художественная Академия им. В. Сурикова (а сейчас ходят тревожные слухи об ее приватизации в ближайшее время, превращении им всемiрно известной академии в свою частную лавочку), в которой его властью преступно уничтожается академическая русская художественная школа. И уже, вместо Нестеровых и Саврасовых, эталоном для подражания становятся Назаренки и Салаховы (последняя — дочь известного советского живописца), которые, не овладев секретами мастерства, но хорошо усвоив свободный демократический взгляд на жизнь, на правах преподавателей выставляют на обозрение студентов непристойные образчики своего «творчества» в виде четырехметровой картины «Стальной оргазм», изображающей мужские гениталии, или собственный фотопортрет в полный рост в голом виде.

Однако культурного светского пространства, для раскрытия многообразных талантов гордого сына сурового Кавказа его могущественной фирме оказалось недостаточно — королевство маловато, развернуться негде? Но «мэр Москвы» не учится, он уже давно волшебник! — и одним росчерком пера неправославный бизнесмен от искусства запросто становится генеральным подрядчиком художественного оформления Храма Христа Спасителя, в которое вошли и живописные работы и скульптурные. Это полюбовно-деловое соглашение, очевидно, также устроило и высшее руководство Московской Патриархии. Тем более что назначенные на это послушание духовные лица, иерарх и священник, призванные пристально следить за канонической непогрешимостью сложнейших сюжетов храмовой росписи, почему-то считаются богословами-знатоками церковного искусства. Однако при ближайшем рассмотрении, как оказалось, ничего в нем не смыслят. А теперь, в результате того, что новоявленный Микеланджело был полновластным владельцем финансовых потоков, а значит безграничным распорядителем всех производившихся в храме работ, на центральном куполе Храма Христа Спасителя оставлены, в виде надписей на иврите, иудейские знаки, оскверняющие сакральные христианские таинства. Знают ли о происхождении и содержании этой, отнюдь не византийской вязи, наши пастыри, трудно сказать, хотя без их благословения и строгого надзора за соответствием канонам, как рассказывали работавшие там иконописцы, ничего не делалось. А если это слово — хула на Бога, печать которой поставлена в главном храме Москвы? Ответа на публикацию в «Русском Вестнике» этого прискорбного факта из Московской Патриархии пока не поступало. Но о наличии и значимости этой надписи хорошо осведомлены раввины, и не только россiйские.

Наверное, подобные ошибки (?) на грани святотатства, безследно не проходят, оставляя свои ядовитые зерна, и требуется огромная духовная работа по их исправлению и спасению душ, их совершивших и к ним прикоснувшихся. Тем не менее, на днях, как сообщили средства информации, руководивший работами батюшка, очевидно за большие заслуги в понесенных трудах, назначен настоятелем недавно возвращенного Церкви огромного столичного храма. Для универсального таланта непревзойденного академика художеств работы там, как можно догадаться, непочатый край. Но и другой герой этой истории, более высокий церковный чин, в бездействии не отсиделся. Наверное, почувствовав себя за годы строительства храма непререкаемым авторитетом в иконографическом искусстве, Владыка швыдко взялся за устроение своей обители и благословил… сбить, — чем вызвал в художественной среде соблазн в вере и шок среди монашеской братии, — написанные в стиле 17-го века, почти законченные росписи: Рождества Христова, Преображения Господня, лики Спаса Нерукотворного, русских святых молитвенников, Крестные страсти Царственных Мучеников, Святое Русское Воинство… И знаете, когда это происходило? Когда весь мiр возмущался варварством талибов, взрывавших статуи Будды. Как раз в те дни, за высокими стенами московского Новоспасского монастыря, по благословению православного Владыки, сбивали лики православных святых. Пока ревностный отец Церкви служил молебен Божiей Матери «Державной» в Коломенском, в его монастыре, с его ведома, собственная настенная икона «Державная» под ударами кувалды перестала существовать. Что же толкнуло его, православного пастыря, на такое кощунство? Может, здесь русский дух не дает покоя, святой Русью пахнет?.. А как понимать тот факт, что на Крутицком подворье, в старинном московском монастыре, снимается игровой фильм о Патриархе, которого в его нежном возрасте призван воплотить, под руководством режиссера-иерея нового поколения Иоанна Охлобыстина, юный отрок с золотистыми кудрями? И там, где денно и нощно должна твориться молитва, слышны команды «мотор» и разворачивается азартное лицедейство, не говоря уже о том, что история Патриаршества Русской Церкви подобных эпизодов в своей сложной тысячелетней, подчас жертвенной, жизни не запечатлела. А недавно в Храме Христа Спасителя по случаю презентации книги «Собиратель Русской Церкви», посвященной 40-летнему монашескому пути Святейшего Патриарха Алексия II, состоялся гала-концерт. Такое действо на «сцене храма», на фоне фресок со святыми ликами, уже привычное и удивляться ему не приходится. Новинка здесь в другом. Весь вечер на арене… Кто бы вы думали? Не догадались? Наш самый известный и самый высокопоставленный шоумен… Михаил Швыдкой! Круг замкнулся. Так что же, «русский Бог уже спасовал перед «дешёвкой»», и пошлость тронула тленом и Святая Святых?..

«Великие предметы не могут быть пошлы. Но человеческие представления о них очень часто бывают пошлы…: исторический процесс, сводимый к вопиющей пошлости в статьях и книгах «экономических материалистов»; любовь, в трактовании эротических писателей и непристойных «анекдотов»; искусство, ставшее жертвой безответственных, льстивых, жадных и недуховных людей; религия, ставшая орудием земной власти, наживы и обмана; философия, выродившаяся в безответственную релятивистическую и криводушную софистику, и т.д… Душа, живущая пошло и заселенная пошлым содержанием,.. во всех… областях, к которым она обращается со своим пошлым взиранием, —…не создает ничего, кроме пошлости: в философии, в науке, в искусстве, в критике, в общественности и политике. Ибо человек творит в жизни только то, что он сам есть в религиозном измерении: пустая душа не создаст духовного богатства; мелкая душа не сотворит величия: пошлый человек не узрит Бога и не воспримет Его лучей, и не передаст другим» (И.А. Ильин, там же).

В прошлом году, сначала в московском кинотеатре «Звезда», а затем на телеэкране, состоялась премьера фильма режиссера А. Зельдовича и сценариста В. Сорокина «Москва», вызвавшего бурный восторг «демократической элиты». Появление этого фильма не случайно, он должен был родиться, потому что это подготовлено всей атмосферой нравственного распада общества, отрицательной энергетикой, которая выделяется в гнилостных процессах разлагающейся души, теми законами свободы разврата и вседозволенности, которые установила в Россiи демократия.

Скажу сразу: как человек русский, православный, я бы не только не выразила желания смотреть этот фильм, но даже если бы пришлось наткнуться на него случайно, тут же выключила бы телевизор, как в наши дни это часто приходится делать в подобных случаях. Однако, занимаясь темой швыдкокультуры и потому вынужденная с ним ознакомиться, этот фильм я преодолевала в несколько заходов, буквально понуждая себя досмотреть его до конца. И не только потому, что фильм поразительно тягомотен своим интеллектуальным скудоумием, хотя сделан не без претенциозных потуг на гениальность. Главная причина в другом. Любому человеку, — не только православному, но исповедующему иную религию, — пекущемуся о нравственной сохранности души, испытывающему страх Божiй за неправедность «зрения, слуха, обоняния», смотреть этот фильм духовно вредно и категорически предосудительно. Откровенная безстыжесть сюжета, аморальная грязь, в которой валяются персонажи фильма, мерзость происходящего на экране, отсутствие рефлекса какого-либо, даже животного, стыда и брезгливости не только у персонажей, но и у самих его многочисленных стряпчих, — а даже видно, что наоборот, все они получают от этого «кайф», — вызывают прежде всего физическое отвращение, не говоря о переживании нравственного насилия. На такую пытку мне пришлось пойти по просьбе моих товарищей, которые, потрясенные фактом откровенного глумления над нашим менталитетом, национальными и государственными святынями, попросили меня как кинокритика высказать о фильме профессиональное суждение. Однако в искусствоведческом разборе, на мой взгляд, особой надобности здесь нет. Этот образчик «экранного действа» не столько является предметом искусства, сколько представляет собой уголовное деяние, совершенное извращенцами средствами «визуального ремесла».

В нем нет ничего нового, или почти ничего нового, чем кишат нынешние средства массовой информации, с чем бы ни пришлось столкнуться в окружающей сегодняшней действительности: убийства, половые извращения, садистские наклонности, изощренные пытки, жестокость, скабрезные анекдоты, сквернословие… и даже кощунство. Сюжет представляет собой парафраз известной пьесы Чехова «Три сестры», героини которого страдают от скуки и пошлости окружающей жизни, которым кажется, что их спасение — это Москва, вожделенный город их мечты, их освобождения от бездуховного существования. Героини данного фильма носят те же имена — Ирина, Маша, Ольга. Но хотя они в Москве уже живут, однако так же, как показывают авторы, изнывают от безысходности жизни, только в иной исторической действительности.

Эти мутанты — их даже трудно назвать людьми — настолько деградировали, что более приближены к животному состоянию, чем человеческому, они настолько опустошены, что вызывают мысль об их неполноценности. Даже непонятно, как они живут, когда жить им просто нечем. И хотя в фильме даны разные вариации их судеб, в целом они представляют собой патологическое, звериное стадо подонков обоих полов.

Действие фильма крутится — как вы думаете, вокруг чего? — правильно, конечно, вокруг них, что для сегодняшних нравственных мутантов является содержанием жизни — «баксов», то ли украденных, то ли исчезнувших. Им всем нужны деньги, и победитель тот, кто станет их обладателем. Ведь по законам «малого народа», если ты такой умный, так почему же не богат? Как сказал мне один знакомый из тех же кровей: «Умная-умная, а денег заработать не можешь!». Об этом, как «умные» становятся богатыми, и повествует фильм. Есть там и классический треугольник, превратившийся, в современном прочтении демократических пошляков, в «двигатель швыдкой культуры». Взаимоотношения персонажей решаются просто: два соперника приказывают долго жить, а третий, победитель, женится сразу на двоих, причем родных сестрах. В этом фильме нет борьбы добра со злом, света с ночью, душ возвышенных с низостью человеческой. Там все «однополярно»: ночь борется с ночью, низость с низостью, зло со злом.

Ирина (Н. Коляканова), мать двух взрослых дочерей Маши и Ольги, законченная алкоголичка, совершенно растленная по своему образу жизни и представлениям: ей все равно, где, когда и как пойти на случку. (По-другому, как это показано в фильме, не назовешь). Можно даже, если приспичит, с Майком, женихом своей дочери, а другую, ради шутки, толкнуть в постель своего сожителя. Впрочем, остальные персонажи точно такие же, несмотря на различие пола и возраста. Младшая «Оленька» (Т. Друбич), которую авторы хотели показать, очевидно, существом не от мiра сего, попросту больна идиотизмом, проявления ее душевной жизни недоразвиты, сведены к примитивным инстинктам и извращенным похотливым ощущениям. Еврейка Оленька, душа артистическая, надрывно поет в ночном клубе русские песни. «Заветный камень», «Враги сожгли родную хату», «Москва» и другие, еще недавно популярные и любимые нашим народом, подвергаются в фильме осквернению еврейской аранжировкой. Их исполнительница хрупкая, беззащитная, безпомощная перед натиском зла. А вот старшая дочь Маша (И. Дапкупайте) способна на любые садистские поступки и половые извращения, ее психология за гранью человеческих понятий.

Таковы и три мужских персонажа: Марк (В. Гвоздицкий), Майк (А. Балуев) и Лев (С. Павлов). Еврей Марк, «друг» Ирины, как и она, из «поколения семидесятников», вырос в семье артистической богемы, по профессии психиатр и сам ранимая душа, образованный, натура утонченная (на взгляд авторов), в сегодняшней жизни себя не находит, страдает от ее пошлости и безысходности. Сам находясь в свободных отношениях с Ириной, не может пережить того, что ее дочь «Оленька», которую он пестовал и лелеял, предпочла случку (по-нынешнему, «секс») с другим, и потому кончает жизнь самоубийством. Русский Майк вырос в детском доме, имеет деньги, непонятно, каким бизнесом занимается, моральных норм для него не существует, но сентиментален, мечтает, в память своей рано умершей матери создать современный русский балет. Эта душевная слабость стоит ему жизни, он погибает от пули своего друга детства Льва. У Льва другая версия судьбы и психологии. Русский Лев женился на еврейке, уехал в Германию, там развелся, уехал в Израиль, прикинувшись евреем (его постоянное занятие, как он сам говорит, «ношу пейсы»), безпрепятственно перемещается по разным странам и путем авантюризма и преступлений успешно добывает «зеленые». Таков современный супермен, полное отсутствие нравственных преград, сочетание Джека-потрошителя и Чекотилло.

Пошлость, пошлость, пошлость… Пошлые фразы, пошлые развратные отношения, нет никаких сдерживающих начал для их низменных инстинктов. Постоянное сквернословие, нецензурные, оскорбляющие слух выражения, которыми кишит речь и женских персонажей. Омерзительные, постыдные сцены, показанные как обыденность жизни, как норма существования. Скудоумие героев сочетается с полным отсутствием понятий о добродетели, нравственности, о каких-то, хотя бы элементарных человеческих чувствах и привязанностях. И все это разукрашено режиссерскими придумками, операторскими и постановочными эффектами, изобретательным музыкальным оформлением, призванными придать фильму философичность и значительность. «И как бы затейлива, изощренна, льстива или «эффектна» ни была внешняя видимость его созданий или проявлений, — это будут лишь упадочные творения, эффектные пустоты, уродливые соблазны, «повапленные гробы», — обнажал их замыслы И. А. Ильин. Поэтому и ощущение такое, что встали из гроба отвратительные разложившиеся мертвецы.

Я обратила внимание на национальную принадлежность персонажей фильма не случайно, потому что она имеет свою идеологическую подоплеку. Еврейка Ирина, как и еврей Марк, по версии авторов, интеллигентны, потому и беззащитны перед жизнью, не могут найти в ней свое место. Такова и еврейка Оленька. А вот русская Маша — напротив, садистка и извращенка. Хотя эту характеристику с полным правом можно отнести ко всем без исключения персонажам. Еврей Марк не выдерживает столкновения со злом и погибает. У Майка тоже еще есть некий идеал, он размышляет над тем, нужен ли он Россiи, с сочувствием относится к вере, по поводу этого он произносит целый косноязычный монолог о том, для чего нужна вера, он даже на Храм Христа Спасителя отстегивал. Кстати сказать, не могут сегодня «демократические образованцы» обойтись без того, чтобы интеллектуально не поиграть в наши святыни, а то, глядишь, не бомонно будет, в элиту не зачтут! Подкинута авторами и проблема Раскольникова со старухой-процентщицей (все-таки кинематографисты, на русской культуре выросли, подначитались!), кого можно, говоря сегодняшним сленгом, «завалить, и Господь не осудит». Если Майк еще как-то «страдает» потугами на познание нравственных категорий, то русский Лев — это уже законченная патология и безчеловечная жестокость, страшный оборотень, «нашим» прикидывается. Чтобы ему добиться своей цели, он не останавливается ни перед чем, готов сам вытерпеть унизительные муки, но ему ничего не стоит украсть, предать, убить, изнасиловать. Т. е. в этой идеологической расстановке персонажей «по национальному признаку» евреи и те, кто с ними, — это безвинные жертвы, они нуждаются в защите, все зло идет от русских.

Как говорил Верховенский в «Бесах»: «…одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, — вот чего надо! А тут еще и «свеженькой кровушки», чтоб попривык». Порнографические сцены, убийства и насилия переполняют этот фильм. Но сегодняшние верховенские, которые запустили его, идут еще дальше. Живя в Россiи и питаясь ее культурой, эти безродные общечеловеки откровенно унижают и оскорбляют наше национальное достоинство. Но развращенным фантазерам этого мало, им необходимо такое коленце выкинуть, чтобы несколько поколений русских не оправились от морального унижения и шока.

Название фильма «Москва» — символично. Москва как место действия выбрано не случайно, она показана в разных видах как среда обитания персонажей, то становящаяся для них ловушкой, то полигоном для преступных деяний. И само слово «Москва» в том или ином контексте проходит через весь фильм: оно звучит в разговорах, песнях, прочитывается в названиях гостиниц и кинотеатров. «Москва» становится одним из неназванных персонажей фильма. Лев испытал в Москве позор унижения, смертельную опасность, он должен за это ей отомстить и доказать, что он победитель. В одном из порнографических эпизодов, являющимся ключевым по развитию сюжета, показано, как надо с ней поступать. Взяв карту Россiи и вырезав ножом круг по границам Москвы, через это отверстие Лев совершает извращенные половые действия со своей партнершей Машей. Заметьте, по воле авторов, оба они русские. Авторы фильма дерзко демонстрируют: вот кто вы и чего вы заслуживаете. Фильм кончается тем, что после всех совершенных мерзостей и надругательств, Лев, женившийся одновременно на двух сестрах, в компании с их матерью Ириной, приходят на Красную площадь. И долго, много раз повторяясь, на фоне этой патологической четверки, тупо уставившейся на всполохи вечного огня, заглушая все пространство, звучит, голосом похотливой Оленьки, песня о Москве: «Здравствуй, город родной и любимый, //Здравствуй, красная наша Москва!..».

Москва — столица Россiи, национальная, государственная и духовная святыня нашего народа. Вокруг Москвы возрастал русский народ, укреплялась Россiйская Держава, поднималась Святая Русь. Киев — матерь городов русских, а Москва как правопреемница Древней Руси, взявшая на себя Крест по сохранению Православия — Третий Рим, и четвертому не бывать. И потому Москва — это святыня для каждого русского, живущего в Россiи или, тем более, оторванного от нее.

Посмели бы авторы фильма воплотить подобный кощунственный замысел со столицей Израиля или США? Можно смело сказать, что нет, потому что немедленно последовало бы суровое наказание. А в Россiи, являясь ее гражданами, они безбоязненно преступают основополагающие нравственные и религиозные табу, совершая кощунственное надругательство над нашими национальными, государственными, духовными святынями. В этом преступлении повинны не только непосредственные создатели фильма — скопище развратников с профессиональными приемами режиссеров, сценаристов, актеров, операторов и прочая и прочая нечисть. Каинова печать стоит также на тех, кто их материально финансировал и поддерживал. В титрах под «грифом благодарности» проходят многие фирмы и организации, в том числе Госкино РФ (что, на развитие такого кино просят они деньги из наших бюджетных средств?), подведомственное министру швыдкой культуры. Есть там и отдельная строчка, где выражена «специальная благодарность Алле Гербер», маме режиссера Зельдовича. Возможно, мадам Гербер, несущая в себе «скромное очарование буржуазии», своим примером вдохновила свое чадо на «Герастратов подвиг», став прототипом для Ирины? А может, еврейская международная правозащитная организация, президентшей которой она является, зная, что она вся из себя, до мозга костей, безсеребренница и совершенно не приспособлена жить во враждебной россiйской действительности, сама решила финансово поддержать ее отпрыска? Трудно сказать, кто более всего из единоверцев постарался. Но, несомненно, чтобы эти нравственные мутанты смогли успешно и с размахом совершить кощунство над нашими святынями, осуществить хулу на русский народ, нужны были эти «одно или два поколения разврата». В создании этого фильма участвовали не только те, кто назван в титрах, но и вся швыдкокультура, ибо он рожден потребностью духовно мертвого, пошлого общества, его ненасытной потребностью в разврате, извращениях, зверствах. Этим «наперсникам разврата» я не буду доказывать, что у нас другой менталитет. Законными путями трудно призвать создателей этой порнографии к уголовной ответственности, потому что сегодня их власть. Как и они, вместе с ними, она находится по ту грань света и правды.

Идет дьявольская работа по созданию общечеловеческого мутанта-робота, ради этого уничтожаются народы, создавшие национальные государства и национальную культуру. Западная зараза, поработившая мiр безумием разврата, расчищает дорогу антихристу. Запад уже готов его принять, но ему этого мало, ему надо заставить и нас, православную Россiю, склонить колена перед всесильным князем ада. Всеми правдами и неправдами, оболваниванием, угрозами, наказанием, голодом, лишениями, унижениями нашей чести и национального достоинства заставляют русский народ принять «западные, общечеловеческие ценности». Ради того, чтобы мы перестали существовать как православный народ, чужеродное племя использует все средства. И прежде всего — свою сатанинскую швыдкокультуру.

Но «есть Божий Судия, Он ждет». Суд Его не за горами. И хотя над Россiей все еще тьма, рассвет обязательно наступит. Великий русский святой Феофан Затворник считал, что ради спасения Россiи необходимы самые решительные меры: «неверие объявить государственным преступлением, надо свободу замыслов пресечь, зажать рот журналистам и газетчикам». Он указывал причину постигших нас сегодня несчастий — в нашем увлечении чуждой по духу, отрекшейся от Христа культурой Запада: «Западом и накажет нас Господь… Нас увлекает просвещенная Европа… Да, там восстановлены впервые изгнанные из мiра мерзости языческие, оттуда уже перешли они и переходят к нам. Вдохнув этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня…» (свят. Феофан, Письма о христианской жизни).

Помоги нам Бог, выйти из этого кошмарного швыдковского хоровода!

Валентина Сологубъ,

член Союза писателей Россiи

Ноябрь 2002 г.