ПОДВИГ МОНАРШЕГО СЛУЖЕНИЯ КАК ГЛАВНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ СВЯТОСТИ ЦАРЯ-МУЧЕНИКА НИКОЛАЯ II (часть вторая).

Поэтому, наконец, царская власть была и основной исторической силой народа на протяжении многих веков, не позволившей народу распадаться на уделы на основе лишь групповых эгоистических интересов, но неизменно объединявшей его для подвига созидания великого Православного государства. «Монархическое начало, – писал классик русской исторической науки, кстати, относимый и к первым «русским либералам», Т.Н. Грановс­кий, – лежит в основании всех великих явлений русской исто­рии; оно есть корень, из которого выросла наша государственная жизнь, наше политическое значение в Европе. Это начало должно быть достойным образом раскрыто и объяснено в наших учебных заведениях. Дело науки и преподавания показать, что русское самодержавие много отличается от тех форм, в которых монархичес­кая идея облеклась в других странах. Между тем как развитие западных народов совершалось во многих отношениях не только независимо от монархического начала, но даже наперекор ему, у нас самодержавие положило свою печать на все важные явления русской жизни»[1].

Царь Ни­колай II не только по всем своим делам, но и по множеству свидетельств близко знавших его современников, глубочайшим образом понимал самую сущность власти православного монарха. Так, например, французский посол Морис Палеолог писал об этом: «Царь, как я уже часто замечал это, не любит на де­ле своей власти. Если он ревниво защищает свои самодержавные прерогативы, то это исключительно по причинам мистическим. Он никогда не забывает, что получил власть от Самого Бога, и постоянно думает об отчете, который он должен будет отдать в доли­не Иосафата. Добросовестность, человечность, кротость, честь – таковы, кажется мне, выдающиеся достоинства Ни­колая II»[2].

Среди особо «проблемных» аспектов и событий правления святого Николая II, чаще всего вызывающих недоразумения и требующих четкого понимания, в первую очередь необходимо рассмотреть следующие.

1.События на Ходынском поле. Катастрофа, произошедшая во время народных гуляний по случаю коронации Николая II 18 мая 1896 года, стала страшным символом того духовного падения народа в пучину жадности и корыстолюбия, которое и привело затем уже к страшным событиям ХХ века. Впервые празднования коронации были сделаны общенародными, охватывая практически всех жителей Москвы. И вот, люди бросились к приготовленным для всех подаркам (а это значит, что торопиться не нужно, каждый все равно бы свое получил) – и в результате получилась давка, унесшая жизнь 1282 человек. Мало известен факт, что Царь лично из своих собственных средств выделил по 1000 рублей (очень большие по тем временам деньги) на каждую пострадавшую семью[3]. Естественно, что в «благодарность» за это либеральная и революционная «общественность» во всем обвинила самого же Царя! Не здесь ли уже начинается его мученический путь?

2.События русско-японской войны. К началу ХХ века мировые «темные силы» стали достаточно могущественными для того, чтобы приступить к своей главной цели – уничтожению Православной России как основного препятствия для достижения ими власти над миром. Для этого сначала руками и на средства Британской Империи была вооружена Япония, которая подло и неожиданно напала на русские гарнизоны Дальнего Востока. Николай II еще до начала своего царствования прилагал все усилия для налаживания дружественных отношений с Японией. Как известно, именно в Японии впервые пролилась царская кровь при нападении самурая-террориста. Когда началась война, Царь лично инспектировал и отправлял войска, по нескольку месяцев живя в своем походном вагоне. Когда велись переговоры, то только по настоянию Царя были достигнуты самые благоприятные для России условия окончания войны – без контрибуций и практически без потерь территории. С другой стороны, именно Царь остудил горячие головы, предлагавшие вести войну до победного конца – ведь в этом случае в 1914 году Россия получила бы еще один фронт на Дальнем Востоке. Зато либеральная и революционная «общественность» тогда уже бесстыдным и лживым образом «обвиняла» Царя в том, что это ему якобы нужна была «маленькая победоносная война». Каково было Царю, страдавшему и изо всех сил трудившемуся для победы, слышать о таких «мнениях» среди своих подданных? Не здесь ли уже начинается его мученический путь?

3.События «кровавого воскресенья». После того как основная часть русской армии была отправлена на Дальний Восток, в европейской части страны заранее подготовленные и вооруженные на деньги дома Ротшильдов «революционные» банды внезапно начали организованные беспорядки, предварительно подкупив представителей власти на местах с целью их нейтрализации. Вследствие этого к началу 1905 года во многих важнейших регионах страны наступил полный хаос, беззаконие и безвластие. Перестали работать железная дорога и большинство заводов – так что даже к самому Императору в Царское село можно было добраться только на лошадях. По законам военного времени зачинщиков забастовок и митингов следовало арестовывать и даже казнить, но местные власти, подкупленные и не имевшие реальной силы, плевали на закон и полностью бездействовали. Полицейские, которых в России на душу населения и так было меньше всех в Европе (и в 10 раз меньше, чем в США!), многие были убиты и ранены в первые же дни «революционного» беснования, а остальные не могли даже выйти на улицу. Особой подлостью и лживостью отличалась провокация, организованная «революционерами» 9 января в Петербурге в виде так называемого «шествия к Царю». Прекрасно зная, что Царя в городе нет, а многотысячное шествие по законам военного времени запрещено, они организовали шествие рабочих в сторону Зимнего дворца. Когда военные патрули пытались их остановить, «революционеры» из гущи толпы стали обстреливать солдат из револьверов, а те по уставу вынуждены были открыть ответный огонь. В результате – около сотни убитых с обеих сторон. «Революционный» священник Гапон (вскоре убитый другими «революционерами»), обманывая и Царя, и народ, скрывал от них ту подрывную работу, которая велась его окружением за их спиной. Он обещал Царю неприкосновенность, но сам прекрасно знал, что так называемые «революционеры», которые и заказали «шествие», выйдут с лозунгами «Долой Самодержа­вие», «Да здравствует революция», а в карманах их будут лежать бомбы и пистолеты. Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились убить самого Царя. Шествие имело все черты крестного хода. В первых рядах несли иконы, хоругви и царские портреты. Но это, как оказалось, было лишь той частью акции, которая выполняла функцию «прикрытия» основных действий, которые уже готовились. Еще задолго до первых выстрелов, в дру­гом конце города, на Васильевском острове и в некоторых других местах, группы рабочих во главе с революционными провокатора­ми сооружали баррикады из телеграфных столбов и проволоки, водружали красные флаги. Еще не было выстрелов, а какие-то люди распускали самые неве­роятные слухи о массовых расстрелах. Попытки властей ввести шествие в рамки порядка получали отпор специально организо­ванных групп. Наконец, уже после того, как войска остановили шествие с помощью нескольких залпов, после этого по всему городу были произведены заранее организованные нападения вооруженных революционеров на полицию, склады и магазины, – и уже от их рук погибло не намного меньше неповинных людей, чем от вынужденных действий войск. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона спросили в узком кругу: «– Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы вынесут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что прими Государь депутацию честь-чес­тью, выслушай депутатов ласково, все обошлось бы по-хороше­му. Ну, как вы полагаете о. Георгий, что было бы, если бы Госу­дарь вышел к народу? Совершенно неожиданно, но искренним тоном, Гапон отве­тил: – Убили бы в пол минут, пол секунд!»[4]. Таким образом, сам Царь дал совершенно точную оценку случившемуся в своем обращении к рабочим, говоря, что они «дали себя вовлечь в заблуждение и обман».

4.Дарование Конституции. Высочайший Манифест от 6 августа 1905 г. создал в ряду других русских высших государственных учреждений также и Государственную Думу из «выборных людей» или представителей народа. Там было сказано от лица Царя: «Сохраняя неприкосновенным основной закон Российской Империи о существе самодержавной власти [Статья 1-я первого раздела Основных Законов гласит: «Император Всероссийский есть Монарх Самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной Его власти не токмо за страх, нон за совесть Сам Бог повелевает»], признали Мы за благо учредить Государственную Думу» и т. д. Присяга членов Думы также гласит: «Мы, нижепоименованные, обещаем перед Всемогущим Богом исполнять возложенные на нас обязанности членов Государственной Думы по крайнему нашему разумение и силам, храня верность Его Императорскому Величеству Государю Императору и Самодержцу Всероссийскому» и т, д. Исходя, таким образом, из идеи незыблемости монархического самодержавия, Манифест 6 августа 1905 г. раскрывает намерения законодателе, упоминая, что, во-первых, еще в 1903 году Высочайшая мысль была озабочена «согласованием выборных общественных учреждений с правительственными властями»; во-вторых, как было сказано в этом документе, Высочайшая воля решила теперь «призвать выборных людей от всей земли русской к постоянному деятельному участию в составлении законов, включив для сего в состав высших государственных учреждений особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов». В самом «Учреждении» (то есть уставе) Государственной Думы ей предоставлена еще более широкая компетенция. По статьям 34, 54, 55, 56, 57, ей открыты пути законодательной инициативы, по статьям 35, 58, 59, 60, 61 дано право запросов министрам, т. е. контроля за действиями исполнительной власти.

Таким образом, как писал в своем исследовании «Монархическая государственность» (1907) Л.А. Тихомиров, «эта широкая компетенция нового учреждения сама по себе нимало не противоречит монархической идее. Как сказано в главе XL, общественные силы в высшем государственном управлении полезны именно среди функций законодательных и контрольных. Таким образом, всю эту сторону нового учреждения должно признать строго выдержанной с точки зрения монархической идеи, приступившей к созданию сочетанной системы управления»[5]. [Подчеркнуто нами. – В.Д.]. К этому следует также добавить, что, поскольку этим введением нового государственного органа принцип самодержавия сохранялся в полной силе, то это также и не было нарушением тех положений канонического права Православной церкви, которые касались полномочий Православного Монарха. Впрочем, этот аспект проблемы требует специального рассмотрения и обоснования, которое выходит за рамки целей настоящей работы.

На сомнения по поводу сохранения принципа самодержавия после дарования Конституции, которые возникли сразу же после начала работы Думы, хорошо ответил один из известных тогдашних депутатов-монархистов Е.Н. Марков. «Когда нас уверяют, – говорил он с трибуны, – что Монарх потерял свою власть только потому, что Он доверил нам частицу своей власти, то мы говорим: постойте, это что-то не так. Нам Монарх дал действительно часть своей власти, даровал возможность ею пользоваться на благо народу, как суду присяжных, несомненно, даровано Монархом право судить и ссылать даже в ка­торгу. Но разве суд присяжных ограничивает власть Монарха? (Воз­гласы: «Браво, браво!») Нет, присяжные только пользуются доверен­ной им частицей Монаршей власти и в силу этого, по указу его Императорского Величества, посылают виновного в Сибирь. Но, ко­нечно, суд присяжных нисколько не умаляет и не ограничивает влас­ти Государя Императора, Власть Царская пребывает только еще выс­шей, еще более мощной, ибо через суд она делается способной наблю­дать за правдой и законом. Этот пример мы приводим и к данному случаю. Мы, члены Государственной Думы, не что иное, как суд народ­ной совести, те же присяжные» (речь 13 ноября 1907 года)[6].

Известный профессор-юрист Н.А. Захаров в своей монографии «Система русской государственной власти» (1912) разъяснял эту проблему следующим образом: «Понятие о верховном главенстве царской власти росло веками, вот почему самодержавие можно вычеркнуть из основных зако­нов, самодержец может от него отречься сам, но это будет актом односторонним; чтобы это понятие исчезло, необходимо изгла­дить еще его и из сознания народного, так как сознание народное в своем правообразующем движении всегда может восстановить пропущенное в тексте законов понятие. Лишь двусторонний отказ может изгладить понятие самодержавия в основном его смысле без всех атрибутов, приписываемых ему теорий, подчиненной идее западного абсолютизма. Вот почему ныне едва ли может быть речь о том, что после манифеста 17 октября 1905 года самодержавия на Руси не существует, что оно заменено дуалистическим строем… самодержавие и конституция – по­нятия нисколько друг друга не исключающие, вместе с тем поня­тие самодержавия не исчезло в народном сознании, основные за­коны, как мы указывали, признают его существование в целом ряде статей»[7].

В рескрипте на имя министра внутренних дел Царь со­общил о своем «намерении привлекать достойных, облеченных народным доверием людей к участию в предварительной разра­ботке и обсуждении законодательных предположений»[8]. Царь с от­крытым сердцем шел навстречу народу, понимая, что для преодо­ления смуты, руководимой враждебными России силами, необхо­димо объединение всех честных русских людей. Но как ответил на это если не сам народ, то, во всяком случае, та «прогрессивная» общественность, которая прорвалась к власти и присвоила себе право говорить от его имени? Великий русский писатель И.А. Бунин вспоминал, как издатель Гржебин, «начавший еще до восстания изда­вать в Петербурге иллюстрированный сатирический жур­нал, первый выпуск его украсив обложкой с нарисован­ным на ней во всю страницу голым человеческим задом под императорской короной, даже и не бежал никуда, и никто его пальцем не тронул»[9]. Заметим, что в «цивилизованной Европе» того времени строго по закону за такое оскорбление монаршей особы в большинстве стран полагалась смертная казнь. Но вот в «деспотической» России этого как-то никто просто не заметил. Вот такова была пресловутая «царская тирания»! Многие современники Царя в один голос пишут о той мучительной скорби, которая была на его лице на протяжении многих месяцев 1905 года – года первой антирусской революции. Не здесь ли уже начинается его мученический путь?

5.Отношения Царя с Г. Распутиным. Эта тема, как известно, до сих пор очень активно используется для дискредитации Царя-мученика. И именно здесь обычное невежество и тогдашней, и нынешней так наз. «прогрессивной» общественности достигает максимальной степени. «Распутинский миф» целенаправленно создавался антирусскими СМИ с целью такой дискредитации потому, что на него был соответствующий «заказ», и если бы не существовало самого Г. Распутина, то такой же миф был бы создан из кого-то другого – все равно из кого именно. Вместе с тем, Св. Церковь имеет свои достоверные свидетельства, касающиеся этого вопроса. В частности, это свидетельства тогдашнего архиепископа Феофана Полтавского, бывшего духовника Царской семьи, а позднее известного подвижника, канонизированного под именем Нового Затворника. В частности, святитель так свидетельствовал Чрезвычайной комиссии Временного правительства: «У меня никогда не было и нет никаких сомнений относительно нравственной чистоты и безукоризненности этих отношений. Я официально об этом заявляю, как бывший духовник Государыни. Все отношения у нее сложились и поддерживались исключительно только тем, что Григорий Евфимович буквально спасал от смерти своими молитвами жизнь горячо любимого сына, Наследника Цесаревича, в то время как современная научная медицина была бессильна помочь. И если в революционной толпе распространяются иные толки, то это ложь, гово­рящая только о самой толпе и о тех, кто ее распространяет»; кроме того, святитель Феофан свидетельствовал и следующее: «он (Распутин) не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божиим, явившимся из простого народа»[10].

Каковы бы ни были личные качества народного целителя Григория, все это все равно не имело бы ни малейшего отношения к его общению с Царской семьей. Однако, как известно, Временное правительство, в 1917 году захватившее власть, создало специальную следственную комиссию, которая занялась самым пристрастным поиском фактов, которые бы могли опорочить царскую семью, в том числе и «фактов», которые бы подтвердили миф, созданный о Г. Распутине. Однако эта комиссия ничего не смогла найти, даже не смотря на уже имеющийся настоятельный «заказ»! Миф о Г. Распутине оказался лишь весьма удачной, к сожалению, находкой тогдашней русофобской и революционной пропаганды. Ничего не смогли найти уже и современные историки, вынужденные лишь растерянно разводить руками в ответ на вопросы, связанные с этими мифами. Лишь полностью подтвердилось то, о чем засвидетельствовал в своих воспоминаниях начальник охранной службы Царя генерал П.Г. Курлов: «при наличности вышеприведенных данных отпадает вся грязь так называемой “Распутинской истории” по отношению к царской семье… Официально доказано, что после смерти Распутина в его квартире не было найдено ни копейки, не было ника­ких денег и в банках, так как, конечно, это не осталось бы тайной, при том условии, что мельчайшие подробности его жизни, не только настоящие, но и вымышленные, об­суждались в прессе всего мира в стремлении найти какое-нибудь обстоятельство, которое ярче представляло бы его личность в дурном свете… все изложенное противоречит созданной около личности Распутина легенде»[11].

Для нашей же темы особо важно и то обстоятельство, что зная о тех разговорах, которые ведутся по поводу жизни Григория, Царь не прекратил с ним общения, но смиренно принимал его таким, каким он был, видя в нем представителя народа. Царь, зная о распространяющихся гнусных сплетнях, естественно, не занимался мелочным преследованим тех, кто их инициирует и распространяет. Не здесь ли уже начинается его мученический путь?

6.Инициатива Царя уйти в монашество и стать Патриархом. Именно в силу глубины понимания сущности своего служения у Государя сложился замысл восстановления патриаршества и выбора Патриарха. После глубоких размышлений он решил возложить, если Богу будет угодно, тяжелое бремя Патриаршего служения на себя, приняв монашество и священный сан. Царский Пре­стол он полагал оставить своему сыну, назначив регента­ми при нем Императрицу и брата Михаила. В марте 1905 года Государь встретился с членами Святейшего Синода и сообщил им о своем намерении. В ответ последовало мол­чание. Как сказано в «Житии», «великий момент был упущен – Иерусалим «не уз­нал времени посещения своего» (Лк. 19,44)»[12]. Что значит этот шаг? По нашему мнению, Царь, помимо выражения своей личной склонности к аскетической, монашеской жизни, в этих действиях выразился также и как мудрый государственный деятель, испытывая, готовы ли иерархи Церкви к подлинному восстановлению патриаршества. Ведь если бы они согласились избрать в качестве нового Патриарха бывшего Царя – то только это и свидетельствовало бы о том, что Патриарху воздается подобающее ему достоинство. В противном случае, избрание Патриарха во многом оставалось бы появлением еще одного высшего иерарха Церкви без изменения самого достоинства церковной власти. Таким образом, именно Царь лучше всех понимал, что означает восстановление патриаршества для Церкви, понимал подлинную масштабность этого шага. Но и здесь Царь снова не был понят, и более того, даже обвиняется и поныне якобы в «незаконном вмешательстве» в дела Церкви. (Между тем, инициатива восстановления патриаршества все равно осталась за Царем, а вовсе не за Собором 1918 года, поскольку именно с 1905 года по указанию Царя работала специальная комиссия, подготовившая этот акт). Не здесь ли уже начинается его мученический путь?

7.Государственная деятельность Царя. Объективные факты говорят о том, что масштабность государственного строительства при Николае II может быть сопоставима только с деятельностью Петра Великого и Екатерины Великой. Известно, например, что общая интенсивность экономического развития страны при Николае II была самой высокой в мире. К 1913 году Российская Империя имела самую гуманную систему трудового и уголовного законодательства, делила с Германией 3-4 места в мировом рейтинге экономического развития. Чрезвычайные темпы развития в 1930-е – 1960-е годы, которыми любят похваляться апологеты советского периода, – отнюдь не выше, чем они были в эпоху Николая II. Этот факт весьма непопулярен до сих пор. Кроме того, совершенно очевидно, что без потрясений революции и гражданской войны, сохранении мирной Царской власти страна в этот период развивалась бы еще быстрее – но уже без ГУЛАГов, Голодоморов и Великих чисток. Сохранилось бы как минимум двадцать миллионов погубленных человеческих жизней! Даже этого аргумента более чем достаточно для того, чтобы понять, насколько лицемерны заявления яростного врага России У. Черчилля о том, что «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой». Сталин «принял» Россию с Королевым и Курчатовым – питомцами Императорских университетов, – а оставил «коллективизированную» деревню обезлюдневшей и более бедной, чем она была при «сохе».

На международной арене дипломатия Царя совершила настоящий подвиг, сумев накануне неизбежной мировой войны заручиться поддержкой союзников. Причем, нужно знать, что ими стали еще недавно враждебные страны – в частности, союз России с ее главным конкурентом на мировой арене Британской Империей в те времена казался буквально каким-то чудом. При этом для Царя и его семьи такой союз был также очень тяжел с душевной точки зрения, поскольку был направлен против своих же кровных родственников – правителей Германской Империи. И вот в «благодарность» за такую жертвенность и постоянное душевное страдание так наз. «общественность» саму Царицу постоянно подозревала в «измене». Царь, прекрасно зная, что война неизбежна, потому что ее главной целью является уничтожение России, тем не менее, до конца боролся за ее предотвращение. Ему принадлежит уникальная для того времени инициатива всеобщего разоружения, которая оказалась настолько непонятна якобы «христианскому» Западу, что ее просто высмеивали. Не здесь ли уже начинается его мученический путь?

Виталий Даренский (Луганск)

Окончание следует