Ты видел Китеж-град?
Закрой глаза и вмиг
Твой тайный узрит взгляд
Узорочье палат,
Руси исконной лик.
"Кругом измена, трусость и обман..."
Ведь сказано всё чётко и правдиво.
На целый век повис густой туман
Над нашей милой Родиной - Россией.
Ветер дует с западных окраин.
Гнётся красно-бурый чернобыл.
На осеннем поле ищет Каин
Место, где он Авеля убил.
Он вышел, неплотно закрыв за собой
Резные дубовые двери.
И каждый услышал: царь проклял богов
Фарфоровых бледных империй.
Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана –
Учителей сожрало море лжи
И выплюнуло возле Магадана.
Поэт-экспрессионист и музыкант Андрей Гулидов, входящий в ТОП-10 современных российских литераторов, дал интервью авторам подкаста PROза – проекта Департамента экономической политики и развития города Москвы.
Конец октября на Руси.
Скрипучи трещотки дерев.
И надобно крестик носить,
Молитвы твердя нараспев.
Я жил на улице Франко,
И время называлось «Детство»,
С 20-й школой по соседству.
Всё остальное – далеко.
Говорят, что русских нету
Или — русские тут все.
Ищут нас по белу свету
В нашей средней полосе.
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
– Я еще, ребята, не жила…
В своей родной Сасовской средней школе № 1 я до десятого класса больше был известен успехами в изучении математики и несколько раз занимал призовые места на олимпиадах по этому предмету. Литература до поры до времени находилась после истории не на втором, а даже на третьем плане. Хотя сочинить эпиграмму на кого-либо из одноклассников или учителей, а зачастую и залихватскую частушку было для меня делом обычным. Но «серьёзные» стихи как-то не получались.
Мы надели чёрные рубашки,
Целовали православный крест,
И поникли девушки-ромашки
От Иванова до горних мест.
Чем нам расплатиться за измену
Перед Русским праведным Царём?
И каким космическим безменом
Взвесить то, за что мы Крест берём?
Весне не скажешь: "Здесь идёт война!
Остановись, не время наряжаться"...
Любовью к людям всей Земли полна,
Она – протест жестоких иллюстраций
Плакала девочка у тротуара.
Мимо прохожие шли по делам:
Кто в одиночку, кто группой, кто парой –
Каждый с проблемой своей пополам.
Свидетель русского позора,
Венчанных Мучеников друг,
Не побоялся ты укора
Синедрионских наглых слуг!
Придёт последняя война,
И я уйду навстречу к ней…
Ты молча сядешь у окна,
И образ твой замрёт в окне.
Снова пойдём мы чужие... забытые,
Дом свой искать после долгой разлуки —
Молча нас встретят ворота забитые,
К нам не протянутся нежные руки —
— Куда идешь, бабуля?
— В Чухраи.
— А это где?
— Да тута недалече
Спокойно, в душевном смирении,
Познав недоед, недород,
Живет, как в другом измерении
В селе терпеливый народ.