Уже на стенах Вавилона
Проявлены письмена
И в ритмах людского стона
Гремит на полях Война.

Уходя от эмоций, связанных со смертью известного политика, стоит обратить внимание на роль и значение Навального в протестном движении с позиции Русского националиста. В наше распоряжение имеются выдержки из воспоминаний Георгия Боровикова, лидера ПРАВОЙ РОССИИ и в свое время одного из основателей Этнополитического объединения "Русские"

Уходящий год был знаковым не только с точки зрения масштабности событий и изменений в нашем обществе и государстве, - уходящий год собрал в себе множество юбилейных дат, которые заставляют нас вновь и вновь обращаться к нашим истокам.

Я никогда не покорюсь судьбе,
Которая глуха к твоей мольбе, –
Мольбе о Хлебе
И мольбе о Небе,
Чьи вкус и ширь неведомы тебе!

На днях состоялась презентация замечательного сборника стихов нашей соратницы и поэтессы Маргариты Горшковой,- "Белая Роза Ромеи". Несколько ранее мы уже писали об этой книги https://vk.com/georgborovikov?w=wall562707230_1188/all публикуя в том числе вступительную статью Георгия Боровикова к ней.

Часто ловлю мгновенья
Чуткого перехода
Из одного состоянья в другое.

Еще зеленою листвой
Одета кость ветвей,
Но словно шалью меховой
Пушится снег на ней.

В стальной обрешетке зоны –
Колючий, стальной рассвет.
Ночные хрипы и стоны,
Испуганный чей-то бред,–

В русской классике давно и хорошо известен образ бомжа-бродяги. Начиная с Очарованного странника Лескова, через героев Горького и Андрея Платонова нам хорошо известны его антропологические особенности.

Долго ль брести мне по торному жизни пути?
Где и когда я попутчицу добрую встречу?
Ей на вопрос - можно ль вечное счастье найти? -
Я отшучусь и улыбкою теплой отвечу.

Моя дремучая Карелия!
Озер заснеженная тьма,
В твои буруны и метели я
Успел влюбиться без ума.

Я еду по земле моих отцов
И это чувство, ощущенье это
Мой пробуждают слух. Я слышу зов
Моих отцов, но не даю ответа

Я рос и взрослел высоко над Москвой,
Под крышей высотного дома.
Мне площадь казалась поляной лесной,
А купы деревьев – соломой.

На берегу небесной синевы
Шумит одна осенняя береза.
Плакучий шепот огненной листвы,
Оранты в небо выгнутая поза,

Еще одна немыслимая смерть,
Еще одна потеря роковая.
Каких миров незримых круговерть,
Какого бога прихоть, - я не знаю!

Ты видел Китеж-град?
Закрой глаза и вмиг
Твой тайный узрит взгляд
Узорочье палат,
Руси исконной лик.

Нам, пережившим морок репрессивный
Со стороны машины подавленья,
Что глушит всякий правдолюбный голос,
Нам, милый друг, имеет смысл с тобою