Владимир Крупин
г.Москва

В нашей церкви долгие годы прислуживал батюшке Алёша, одинокий и, как казалось, несчастный горбун. Ему на войне повредило позвоночник, его лечили, но не вылечили. Так он и остался согнутым. Ещё и одного глаза у него не было. Ходил он круглый год в валенках, жил один недалеко от церкви, в боковушке, то есть в пристройке с отдельным входом.

Ко мне в учительскую пришел Митя, старший сын старого друга Валерия. Я обрадовался: вдруг что узнал об отце. Но Митя ничего нового не знал, а просил совета, как написать об отце. То есть, как писать, он знал, он заявил, что делает повесть о художнике, который истратил свой талант на потребу публике, исхалтурился, разбазарил наследие, потянулся за славой, за деньгами и т. п. «Это будет коллаж, смонтирую немного сюжета, читатель сейчас грамотный, обойдусь штрихами, а кое-где придется намекнуть».

Русский Крест самый тяжелый и самый лёгкий одновременно. Тяжело нам нести Его на Русскую Голгофу. Но и легко: идём по пути, который проложил Иисус Христос. В Его следы ступаем.

В 2012 году, к двухсотлетию Бородинской битвы, в Историческом музее около Красной площади, открылась выставка, посвящённая этой дате. Громкоговорящая реклама события звучала для многочисленных прохожих этого центрального места страны. Звучала ежедневно и многократно.

Между Ярославским и Николаевским вокзалом в Москве, у входа в метро на гармошке играет женщина. Играет удивительные песни на слова Исаковского. У ног её плоская коробочка, в которой белые монетки. Я задержался, и не пожалел. Не деньги её интересовали, да и подавали очень мало, а видно было то, что ей самой нравилось играть и петь для проходящих.

Прохожу около Госдумы и с горькой усмешкой вспоминаю, как мы, писатели, ходили туда в 90-е. Не сами просились, нас звали. На всякие Круглые столы, в Комитеты и подкомитеты, партии и фракции. Мы исправно ходили, выступали, говорили смелые вещи. Нас не лишали слова, нам поддакивали, благодарили, соглашались с нами.

Заслуженному деятелю искусств РСФСР, оператору и фотохудожнику Анатолию Заболоцкому — 85

Одно из самых сильных впечатлений детства - это пролёт над нашим селом журавлей. Летели они над нами каждый год дважды: весной к нам, осенью от нас. Они никогда не могли пролететь незаметно, ибо всегда заметившие их в небе начинали кричать: «Журавли, журавли!» И этот журавлиный клин, как казалось, летел над нами очень медленно, мы ликовали, глядя на него, и хотелось глядеть и глядеть и махать руками, но он всё-таки улетал. И долго ещё спрашивали друг друга: а ты видел, а сколько их было? А первого разглядел?

О России моё страдание. Что мне всякие америки-англии, провались они в дыру забвения, не вспомню. Но Россия, родина моя единственная, солнце незакатное, как же без тебя? Как же тебе трудно!

Проснулся рано — петухи разбудили. Вторые или первые? Долго лежал без сна, пока не рассвело и пока не обозначилась на стене икона «Сошествие во ад». Воскресший Христос протягивает руку Адаму, выводя его из ада. А вот эти века, тысячелетия со времени первородного греха, знал ли Адам, что смерти не будет, что Иисус спасет его? Он ожидал Страшного суда? Знал о нем? И какое время в загробном мире было для него? Было это время забвением или переживанием? В слове «переживание» два смысла: раскаяние и жизнь, которая проживается, пере-живается в ожидании прощения.

«Какая река всем рекам река? – Иордан-река.- А какой град всем городам град? – Русалим-град». Эти слова взяты из давних молитвенных песнопений о Святой Земле. Так воспринимали православные паломники название Вечного города – Русалим. А как иначе: он же русский – Иерусалим: в центре этого слова стоит корневой слог «Рус».

В 2012-м году, к двухсотлетию Бородинской битвы, в Историческом музее около Красной площади, открылась выставка, посвящённая этой дате. Громкоговорящая реклама события звучала для многочисленных прохожих этого центрального места страны. Звучала ежедневно и многократно. Я часто там проходил, и поневоле выучил текст. Он звучал и на английском.

Так хочется сказать, когда слышишь об очередной глупости правящих чиновников. А отчего глупости? От малого ума и от большой зарплаты. Надо же её как-то оправдывать. На сей раз об указивке (это женский род слова указ, потом поймёте, почему так написал) превращать слова мужского рода в женский род. При указании профессий.

Включил телевизор - два политика грызутся, ненавидят друг друга, а оба козыряют званием патриота. Думаю: а, это они воплотились из выражения «Патриотизм - последнее прибежище негодяев». Выражение, конечно, сочинённое, явно негодяйское, оно помогало ненавидеть противников. Стоит только разрушить их последнее прибежище. Но оно, оказывается, и есть патриотизм.

Какое древнее, какое прекрасное и какое вечное слово – Палестина. Для православных России, оно всегда означало Святую Землю. Слово это с давних времён было настолько обрусевшим, что в Словаре Даля – книге канонической для русского языка, значение слова Палестина объясняется, истолковывается как отчизна, родной край, родина, родные, домашние места. Приводится пример разговора: «Как там у вас, в ваших палестинах?» - «Да всё слава Богу, тихо всё, благодать». Из детства помню, как богатые ягодами полянки в лесу называли палестинками. Это, кстати, есть и в «Кладовой солнца» у Михаила Пришвина.

Когда начинают сниться дедушки и бабушки, это означает, что зовут навестить их могилы. А я не навещал их почти четверть века. Это нехорошо, хотя можно оправдаться. Отец работал в лесхозе, а в 60-м лесхозы объединили с леспромхозами, и отца перевели в другой район. Потом я ушел в армию. За это время два раза побывал в Кильмези в тяжелое для села время — район был ликвидирован, районной газеты, где я работал после школы, не стало. Потом прошли долгие годы, за которые я бывал в области, но уже в Фалёнках, где жили родители, а в Кильмезь все не мог попасть.

На репетиции актриса говорит автору пьесы: «Муж уехал, сегодня все у меня, я же рядом живу. Идёмте, - предлагает она и уверена - автор не откажется. Она же чувствует, что нравится ему. И труппа это видит. Она, например, может капризно сказать: «Милый драматург, у меня вот это место ну никак не проговаривается, а? Подумайте, милый». Он наутро приносит ей два-три варианта этого места.

Вряд ли стоит представлять писателя, лауреата Патриаршей премии Владимира Крупина читателям РНЛ. Скажу просто, что это мыслитель, связующий советскую и нынешнюю эпоху, прозаик, в чьём творчестве стержнем является Православие – и не просто культурное пространство для жизни, а сама жизнь, в чистом, церковном понимании. В.Н. Крупин тянет и воз публицистической работы, откликаясь на злобу дня, помогая нам увидеть духовный смысл происходящего.

Еще ни разу у меня так не было, чтобы каким-то рассказом я угодил всем. Не успеешь обрадоваться хорошему отзыву, как тут же его глушит отзыв отрицательный. Но не для того я ссылаюсь на личный опыт, чтоб кто-то ободрил меня фразой о том, что хвалу и клевету надо принимать с безраличием, это я давно выучил наизусть и давно взял за правило.