"Халява".

С халявой, я впервые встретился в далеком детстве. Как-то раз холодным зимним утром, по пути в школу, я, вдруг, увидел, как на дымящимся пепелище сгоревшего накануне барака энергично копошатся несколько одетых в фуфайки соседок. Они, вооружившись тяпками и лопатами, молча разгребали то, что осталось от деревянного дома. В стороне лежала их добыча: топор без рукоятки, закопченные эмалированные кастрюли, алюминиевые ложки, вилки, ножи, дверные ручки, будильник, часы с кукушкой, какие - то банки, длинная цепь от собачьей будки и еще что-то. Отойдя метров двести от сгоревшего дома, я услышал пронзительный женский визг. На следующий день я узнал что эти халявщицы откопали похожий на уголь труп хозяина дома.

Другой пожар в нашем городке привлек уже десятки мародеров-халявщиков. Горел расположенный на окраине города Бабаево пищекомбинат. Прибывшие с большим опозданием пожарные долго и безуспешно искали воду, а потом, не найдя ее, попросили зевак помочь им с тушением пожара. Пришли люди с ведрами, но они не стали тушить пожар, а бросились собирать в ведра и носилки конфеты, печенье, вафли, бутылки с лимонадом, сахар и все что там было. Дети также подключились к сбору халявных сладостей и попутно набивали рот конфетами, с жадностью пили вкусный клюквенный лимонад. В те времена белый хлеб был большим деликатесом, а конфеты детям покупали лишь по большим праздникам. Кусок черного хлеба, намазанный толстым слоем маргарина и скудно посыпанный сахаром, был вкусней любого современного "сникерса". Люди до темноты тащили все, что только могли и никто им не мешал это делать. Милиции в городе тогда было мало.

Лишь изредка я встречал с утра "принявшего на грудь" местного "дядю Степу" - бывшего фронтовика, с коричневой велоаптечкой вместо кобуры. Все знали что в кобуре у него всегда лежит соленый огурец. Ни одного представителя власти на пожаре не было, и народ отвел душу, получив неожиданную халяву - дармовщинку.

Сейчас народ так не бедствует, но халявщиков, увы, меньше не стало. Например, на врачебных конференциях и на "круглых столах", которые организуют для врачей многие фармацевтические фирмы, предусмотрены "фуршеты" и "шведские столы". Получил знания и угощайся за счет фирмы - "на халяву". Врачей мужчин на таких мероприятиях бывает, как правило, на порядок меньше, чем женщин. После лекций женщины быстрым шагом направляются к столам, стараясь выбрать все самое вкусное, причем не только для себя, но и для своих детей. Они быстро запихивают в сумки конфеты, печенье, пирожные, бутылки с соками, апельсины и лимоны. Несколько мужчин, стоя в сторонке, терпеливо ждут своей очереди, надеясь на то, что слабый пол им хоть что-нибудь оставит.

Кстати сказать, это довольно неприятно. Подходишь, а на столах лежат почти объедки. Все самое вкусное за пять минут куда-то исчезло. Осталась теплая минералка и слегка деформированный женской рукой кусок торта. Однажды мне не досталось ничего, даже минеральной воды. Увидев это, представитель фирмы попросил меня сесть за пустой столик и через некоторое время официант принес вкусное второе блюдо, салат, апельсин, кофе и большой кусок торта. Не успел я приступить к трапезе, как налетела коллега и буквально из-под носа утащила все, что мне принесли, кроме кофе. Я тогда не на шутку психанул, и решил никогда впредь не есть на подобных мероприятиях вместе с женщинами. Так и было лет десять, но однажды, в Кисловодске, черт меня угораздил пойти на "шведский стол" после лекций. Город чужой, но все было как всегда. Женщины набросились на "халяву" и ели "в три горла", набивали сумки продуктами, а несколько мужчин, шепотом матерясь, терпеливо ждали в сторонке. На следующий день мы ехали с этой конференции домой. Путь был долгим - около 500 километров. Каждый час водителя просили остановиться, чтобы обожравшиеся накануне пассажирки могли сходить в туалет. Перед самым городом одной из халявщиц стало совсем плохо. По запаху всем стало ясно, что она, как говорят у нас, на Кубани, "укакалась". Ей пришлось срочно покинуть микроавтобус и топать до города пешком. Все-таки есть Бог на небе!