Единственный шанс остаться в истории литературы

Жена Бyлгaкова пepeд cмepтью мyжа пoклялась ему, что не умpeт, пoка не oпубликует eго глaвную книгy — poман «Мacтер и Мapгарита». И она выпoлнила эту cвою клятвy.

Как только ей показалось, что настал наконец тот час, которого она так долго ждала, она отнесла рукопись романа в журнал «Москва».
Казалось, это было чистым безумием. Единственным журналом в то время, который мог решиться напечатать Булгакова, был «Новый мир» Твардовского. Но «Новый мир» уже только что опубликовал «Театральный роман», исчерпав таким образом свой лимит. И Елене Сергеевне не оставалось ничего другого, как пойти в «Москву». Не в «Октябрь» же — к Кочетову!

Главным редактором «Москвы» был тогда Евгений Поповкин, автор романа «Семья Рубанюк». Роман этот я не читал, но думаю, что он был похож на роман Кочетова «Братья Ершовы», который я тоже не читал.

Если же без шуток, то имя Поповкина стояло в моем сознании в одном ряду с Сартаковым, Пермитиным, Закруткиным и прочими забытыми ныне корифеями соцреализма, о которых кто–то хорошо сказал, что писателями они могли быть только при поддержке армии и флота.

Но, как оказалось, чем–то Евгений Ефимович Поповкин от них от всех всё–таки отличался.

Прочитав «Мастера и Маргариту», он сказал Елене Сергеевне, что напечатать этот роман в его журнале совершенно невозможно.
— Но, — добавил он, — я ведь понимаю, что это единственный мой шанс остаться в истории литературы.
И — совершил невозможное. Напечатал.

Из книги Бенедикта Сарнова «Перестаньте удивляться!»