Главная » Проза

Когда городские приезжают в эти края поохотиться и спрашивают в деревне, кто бы мог походить с ними, показать места, им говорят:

Эта история произошла на самом деле страшным вечером 22 марта 2024 года. Изменены лишь имена.

Анна Сергеевна уехала с бала, опять, как и третьего дня, не дождавшись конца третьего или четвертого танца, – и снова на вопросы о том, что ее побуждает к такому раннему уходу, не знала, что ответить. Действительно, никаких особенных причин к этому, казалось, быть не могло.

Бывает, что с вечера ещё тепло, асфальт сух, но ближе к полночи нежданно-негаданно приползает зябкая, гниловатая мокрядь, начинает потягивать Сиверко. А утром глядь в окно – лужи подёрнуло ледком. Ты говоришь сам себе: «Зазимок». Не зима ещё, но…

Опять горели где-то леса, опять солнце было в дыму, неживое, словно заколдованное, и песчаная раскаленная улица, вся расчерченная черными тенями — от амбаров, от изгороди, от поленницы, — светилась каким-то диковинным неземным светом.

– Я солдат независимой Украины! Я знаю историю Украины как свои пять пальцев! – часто ни к селу ни к городу орал посреди лекции наш пединститутский преподаватель отечественной истории.

Я легко и просто подчиняюсь правде беловских героев... Когда они разговаривают, слышу их интонации, знаю, почему молчат, если замолчали, порой — до иллюзии — вдруг пахнет на тебя банным духом...

Осмеливаясь на эту рукопись, я набросал план из восьми разделов. Вот они:

Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти;

Будучи русским человеком, я вырос на том пласте нашей культуры, который называют прозой писателей-деревенщиков. Конечно были и другие учителя – классики литературы, старинная и современная музыка, школа, театр, кинофильмы.

В воскресенье, рано утром, к Ивану Дегтяреву явился тесть, Наум Кречетов, нестарый еще, расторопный мужик, хитрый и обаятельный. Иван не любил тестя; Наум, жалеючи дочь, терпел Ивана.

Некто Кузовников Николай Григорьевич вполне нормально и хорошо прожил. Когда-то, в начале тридцатых годов, великая сила, которая тогда передвигала народы, взяла и увела его из деревни. Он сперва тосковал в городе, потом присмотрелся и понял: если немного смекалки, хитрости и если особенно не залупаться, то и не обязательно эти котлованы рыть, можно прожить легче.

Волосатиха дышала то береговым теплом, то холодом своего плеса, и в этом дыхании глохли и без того редкие ночные звуки. Бряканье молочных фляг на проезжей телеге, ленивая воркотня давно отнерестившейся лягушки, рыбий всплеск – все это было с вечера, позади, а сухой звон кузнечиков делал тишину еще осязаемей.

На горячей, обмотанной изоляцией трубе сидело много голубей. Мороз давил под сорок. Люди быстро передвигались по посёлку, и ежели какой-нибудь малец зазевается на сидящих голубей, молодые мамочки их тут же одёргивали, де, холодно на улице, некогда на птичек смотреть.

В рассказе «Пламенная патриотка» Николай Семёнович Лесков (1831–1885) вспоминал: «Я был за границею три раза, из которых два раза проезжал “столбовою” русскою дорогою, прямо из Петербурга в Париж, а в третий, по обстоятельствам, сделал крюк и заехал в Вену»

Сорок дней прошло после похорон жены Савелия Инякина. Накануне он съездил в церковь, заказал панихиду, а вечером созвал соседей помянуть свою Наташку, как все запросто называли её за общительный и неунывающий характер, подвижную как девчонку, хотя в Наташке шесть пудов веса и была она чуть ниже худого и высоченного Савелия.

Как-то вечером, можно сказать почти ночью, когда супруга уже спала, а я ещё пребывал в вечерних раздумьях, раздался стук в дверь нашего дома в Лужках. На пороге стоял сосед Женя Вёдров – поэт, музыкант, человек рукастый и умелый, но, к сожалению, запивающий.

Колька Скалкин пришел в совхозную контору брать расчет. Директор вчера ругал Кольку за то, что он «в такое горячее время…» — «У вас вечно горячее время! Все у вас горячее, только зарплата холодная». Директор написал на его заявлении: