На сайт пишут. ИВАН ИВАНОВИЧ ЖУК О НЕПИСАННОМ ЗАПРЕТЕ НА ФИЗИЧЕСКИЙ ТРУД ДЛЯ МОНАХОВ В РПЦ МП И О ПОСЛЕДСТВИЯХ РАЗДЕЛЕНИЯ ФИЗИЧЕСКОГО И ДУХОВНОГО ДЕЛАНИЯ.

К сожалению, по интересующей Вас теме влияния "борьбы нестяжателей в лице св. Нила (Сорского) и государственников, св. Иосифа (Волоцкого)" на положение дел в среде сегодняшнего монашества отдельной статьи у меня пока нет. Много раз собирался, да всё как-то руки не доходили. Но, в двух словах, суть вопроса заключается в следующем. В начале девяностых годов Ректором Свято-Тихоновского богословского института, о. Владимиром Воробевым в его учебнике по "Истории русской церкви", да и некоторыми другими ведущими богословами страны было высказано мнение, что постоянное и исключительное занятие Иисусовою молитвой, которое якобы проповедовал св. Нил (Сорский) выше и благороднее приземленной позиции государственника и "стяжателя" св. Иосифа (Волоцкого), который принуждал своих монахов, наряду с духовным деланием, ещё и к тяжелому физическому труду. На основании этого МНЕНИЯ многими романтично настроенными монахами был сделан простой и незамысловатый вывод: молитва - всё, а послушание, в лучшем случае, только помеха к "внутреннему деланию". СОЗНАТЕЛЬНО И ДИРЕКТИВНО НИКТО НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ЗАПРЕЩАЛ. Но сама идея внутреннего делания без второго весла монашества, тяжелого физического труда, подспудно, на идейно-духовном уровне, привела к тому, что во многих центральных монастырях страны монахи фактически прекратили трудовую деятельность, всё попечение по благоустройству своих обителей взвалив на плечи мирян. В результате такого, мягко говоря, неразумного подхода к духовной жизни, сама молитва или чаемое внутреннее делание мало помалу сошли на нет. Остались лишь утомительные многочасовые выстаивания на службе, да желание "отдохнуть" от них, рассеяться в многочисленных паломнических поездках по святым местам и в приобретательстве каких-нибудь мелочей, скрашивающих "убогое монашеское существование". В частности, - в покупке иномарок, или, если есть такая возможность, в обзаведении, на всякий пожарный случай, дорогим столичным жильем. Естественно, что при подобной перемене внутренних приоритетов, благочестие и настоящее духовное делание постепенно отошли на второй план, а на первый план вышли разнообразная торгово-предпринимательская деятельность плюс миссионерство, как возможность поговорить о духовном, взамен непосредственного самого духовного делания. Отсюда, кстати сказать, и немая поддержка реформ Патриарха Кирилла (Гундяева) и всеобщее увлечение братской любовью с еретиками. Ведь ведомство Митрополита Иллариона (Алфеева) с легкостью обеспечивает всем своим приверженцам беспрепятственные деловые поездки в любые мыслимые концы света, но особенно часто и даже, в общем-то, обязательно, - в полюбившуюся всем нам Италию, в "благословенный" центр будущей мировой религии анетихриста, в Ватикан. Где нет настоящей глубинной связи с Богом, там исчезает ревность о всякой йоте правильной православной веры. Так что весь наш сегодняшний экуменизм - только следствие глубинного внутреннего отчаянья большинства монашествующих прийти сердцем к Живому Богу, и - ничего более. А всё начиналось вроде бы со светлого и романтического дерзания, с желания обожиться без тяжелого нудного ежедневного физического труда. Так незаметно, но с неизбежностью "роковой" теорию столь нелюбимого нашим либеральным богоискательством Иосифа (Волоцкого) о двух веслах монашеского делания, - непрерывности молитвы и физического труда, - подтвердила сама жизнь. Точно так же, как та же жизнь подтвердила и догадку Питерского историка Игоря Яковлевича Фроянова о том, что среда последователей нестяжателей Нила (Сорского), так называемых, Заволжских старцев с самого начала являлась рассадником разнообразного еретичества. Да оно и понятно, в безделии и в праздности до каких столпов духовного одичания не дойдешь?

Филипп Титаренко

Иван Иванович вы бы дооформили этот комментарий хотя бы в крошечную статью. На самом деле это наблюдение КОЛОССАЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ и никто об этом не знает. У меня вообще в голове такой образ, монастырь рядом с деревней и монахи (люди без семей, воины Христовы) - безкорыстно помогающие самым бедным в деревне. Особенно это актуально было бы сейчас, когда деревни вымирают. И видя такую безкорыстную помощь от людей Божиих, люди бы потянулись к Богу. Слово без дела мертво. И еще вы сделали очень важное наблюдение, что чрезмерное паломничество столь развитое сейчас, в том числе заграничное - основа экуменизма. Батрачили бы на земле - деревню возрождая, миссионерствуя среди бывших (Духовно) русских - не до обнимашек с еретиками было бы. Был недавно в глубокой деревне, купался с местными мальчишками - крестик (только внешний атрибут Православного) на 2 из 6 мальчишек.

Иван Иванович Жук

Коль уж Вы опубликовали мой комментарий о "слишком духовном" понимании монашеского делания, хочу добавить к нему ещё пару слов о ДРУГОЙ ДУХОВНОЙ МИНЕ, заложенным тем же Директором Свято-Тихоновского богословского института Владимиром Воробьевым всё в той же его "Истории русской церкви". Я имею его коротенькое мнение по поводу св. Арсения (Мацеевеча). Во времена Екатерины Второй был у нас такой Пастырь Добрый, который, несмотря вроде бы абсолютно резонные доводы царицы: а зачем-де, монахам, совместная собственность на землю, ЕДИНОЛИЧНО выступил резко против секуляризации (изъятия) церковных земель в пользу государства, за что и поплатился вначале извержением из митрополичьего сана, а там и многолетним тюремным заключением вплоть до самой смерти. Протоиерей Владимир Воробьев вроде бы с сочувствием пишет об этом угоднике Божьем. Но по всему тону его небольшой статьи явно чувствуется, что дело Арсения (Мацеевича) явно ему не близко. Оно кажется маститому богослову не достаточно духовным, отталкивает его своей приземленной хозяйственной "бытовухой". . На самом же деле "Дело Арсения Мицеевича" - это ключ к развязке сегодняшнего нашего полного бесправного положения монастырей и народа божьего перед лицом экуменистически настроенного епископата. Потому что, как говорит Ваш тесть, Юрий Дмитриевич Падолко, "у кого нет собственности на землю, у того нет и власти". А значит и РЕАЛЬНОГО ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ГОЛОСА!!! Ведь как мы можем помочь сегодняшним полностью люпменизированным крестьянам, когда мы и сами, что называется, голы, как соколы Жириновского? А между тем, в самом начале, так называемой, Перестройки многим нашим монастырям и храмам предлагали брошенные бывшие колхозные земли в собственность. Но, соблазненные Воробьевскими байками о высокой духовности вне работы и собственности, в Москве, к при меру, собственными подворьями, насколько мне известно, обзавелись тогда только два монастыря: Свято-Данилов да Сретенский. А все остальные, увы и ах, постарались уйти от этого хлопотного вопроса в высокое молитвенное делание. В результате, не погнушавшись стать коллективными собственниками на землю, Данилов и Стретенский монастыри завезли в брошенные деревни дорогую американскую технику, которая и помогла как раз НА ДВУХ КРОШЕЧНЫХ ПЯТАЧКАХ ЗЕМЛИ встать нашим "свободным от собственности" крестьянам с коленей. Из сброда вечно пьяненьких неудачников с помощью приличных спонсорских вливаний бывшие бесхозные мужички быстренько превратились в трезвых рачительных хозяев. Ведь они, убирая хлеб на хорошей заморской технике, смогли в принципе собирать зерно самого высшего качества, что и позволило им окупить все затраты на производство с хорошей рыночной прибылью. Тогда, как их непосредственным соседям, при старенькой, ещё допотопной советской технике такое и во сне не снится. Они могут собирать с полей исключительно лишь фуражное, низко оплачиваемое зерно, продажа которого на российском рынке явно не окупает вложенного в него труда. Вот почему, получив "хозяйственную свободу", наши пост-перестроечные крестьяне предпочитают ПОВСЕМЕСТНО помаленьку пить и ничего не делать, тогда, как монастырские "крепостные", выращивая зерно на заморской технике, показывают чудеса трезвости и рачительности...