Главная » Проза

В субботу, под вечерок, на скамейке перед домом сидели два мужика, два соседа, ждали баню. Один к другому пришел помыться, потому что свою баню ремонтировал. Курили. Было тепло, тихо. По деревне топились бани: пахло горьковатым банным дымком.

– Кизяки нынче не думаешь топтать? – спросил тот, который пришел помыться, помоложе, сухой, скуластый, смуглый.

Вспоминаю маленький инцидент на даче у Георгия Леонидзе в Кахетии. Проходила декада русской литературы в Грузии. Ну, ездили, выступали, восторгались, как говорится, с трудящимися. Но тоже и грузинские писатели по своей неписанной традиции то один, то другой приглашали к себе в гости, если не всю делегацию, то часть ее по собственному выбору.

Поляна на взгорке, на поляне – избушка.

Избушка – так себе, амбар, рядов в тринадцать-четырнадцать, в одно оконце, без сеней, а то и без крыши. Кто их издревле рубит по тайге?.. Приходят по весне какие-то люди, валят сосняк поровней, ошкуривают… А ближе к осени погожими днями за какую-нибудь неделю в три-четыре топора срубят. Найдется и глина поблизости, и камни – собьют камелек, и трубу на крышу выведут, и нары сколотят – живи не хочу!

Да… Так вот, деньги. С них-то все и началось. Небольшое восточное племя, внушив себе, что оно превыше других всех народов (а это и есть расизм!), не могло, конечно, рассчитывать на прямую силу. Как оно могло бы подчинить себе весь остальной многонаселенный и безбрежный мир? Кто-то из древних мудрецов научил свою народность, что к этому есть два средства, вернее, одно двойное: рассеяние и деньги. А точнее, золото.

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были русские люди. Они были богобоязненными и храбрыми воинами. Однажды под видом гонимых к ним пришел неведомый народ, который называл себя евреями. Они упросили благочестивейшего царя поселить их на самом краешке русской земли как пострадавших от всех других народов. Царь был добрый и милостивый. И потому разрешил им поселиться на краю его царства.

Еще в раннем детстве моем приходилось мне слышать жуткие рассказы о страшных проявлениях власти силы нечистой над людьми, поработившими волю свою служению греху и дьяволу. Память моя еще и до дней моих, склоняющихся теперь к своему закату, хранит в тайниках своих воспоминания тех впечатлений, которые отразились в ней под влиянием моей старушки-няни и тех Божьих старушек, для которых еще так сравнительно недавно были открыты двери "девичьих" и даже "детских" старинных русских, дворянских домов, не порывавших тогда своей вековечной связи с многомиллионной серой толпой простолюдина, с его простой, безхитростной детской верой.

Когда братья Васильевы сняли фильм "Чапаев", в инстанциях возникли сомнения, особенно — по пово­ду знаменитого эпизода каппелевской "психической атаки", и картину отдали на проверку Буденному и Ворошилову.

– Взяла? – Веня зло сморщился.– Хорошо, хоть сперва подумала, потом уж взяла.– Венина мечта – когда-нибудь надеть кожанку и пройтись в выходной день по селу в ней нараспашку – отодвинулась далеко.– Спасибо. Подумала об муже… твою мать-то.

Пришло лето, принеся с собой свой календарь, свои приметы, свои праздники – ложные и настоящие. Не постясь и не молясь, большая часть народа российского, вяло отреагировав на Пасхальную радость, не вдохнув после зимней тяжести сумрака полной грудью весну, вновь усталыми физически и душевно встречают лето и, оставаясь посторонними церковной жизни, с непониманием наблюдают радость Церкви в день Пятидесятницы

Русский народ по моему смиренному мнению чудесный народ, выдающийся и замечательный народ, светлый и красивый народ, благодатный и благословенный народ.

Париж, являясь не только французской столицей, но и мировым центром, обладает огромной исторической памятью, и прав был капитан Тромбаль (в романе «Война и мир») из наполеоновской армии пришедшей в Москву – «Oh, Paris, Paris, capitale du monde ...»,французов заставили уйти, а русские части, в составе союзных прусских и австрийских войск, вошли в Париж, … но понадобилось ещё 61 год, что бы в память уже о другой войне (франко – прусской) был заложен памятный камень в основание места, где воссияет во всей красе базилика «Святого сердца» --(Сердца Христова).

Русское и советское — могут ли быть более несоединимые понятия! Да русских для того и истребляли десятками миллионов, чтобы подавить в них все русское, национальное и превратить их лишь в послушное орудие осуществления своих, отнюдь не русских (и не азербайджанских, кстати говоря), а интернациональных идей. Идея сдохла, а орудие в руках осталось, и формально, «по паспорту», орудие это русское. То есть и азербайджанское тоже, но русских больше пока числом, да и Москва, столица СССР, как-никак бывший русский город. Вот и создается иллюзия. Вот все и кричат: «русские наступают!», «русские помогают арабам!». Советские, а не русские, пора бы не путать.

От Ивана Петина ушла жена. Да как ушла!.. Прямо как в старых добрых романах — сбежала с офицером.

Иван приехал из дальнего рейса, загнал машину в ограду, отомкнул избу… И нашел на столе записку:

«Иван, извини, но больше с таким пеньком я жить не могу. Не ищи меня. Людмила».

- Нет, - кипятился Кирилл, - что бы ни говорили, но не могли
культурные, образованные люди (с Казанским ли, с другим ли
университетом) произвести такое опустошение и разорение по всей стране.
Никакие они не культурные люди, а варвары, недоучки, недоумки, невежды,
к тому же полные самой мелкой и мстительной злобы.

Старик Наум Евстигнеич хворал с похмелья. Лежал на печке, стонал. Раз в месяц – с пенсии – Евстигнеич аккуратно напивался и после этого три дня лежал в лежку. Матерился в бога.

Деревня Новая – небольшая деревня, а Константин Иванович еще на такси прикатил, и они еще всем семейством долго вытаскивали чемоданы из багажника… Сразу вся деревня узнала: к Агафье приехал сын с семьей, средний, Костя, богатый, ученый.

На Смоленской земле, вообще богатой талантами, родились два крупнейших поэта советской эпохи - Исаковский и Твардовский.

Когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил.

У меня есть маленький бзик, некая идея фикс. Те, кто меня неплохо знают, осведомлены и об этой странной особенности. Вернее, бзик этот не маленький, а очень даже крупный, если разобраться. Я чувствую себя человеком, заблудившимся во времени.

Новые изменения в стране устраивали Олега. Всей душой, он поддержал Майдан, а после и смену власти. Но, одно лишь терзало парня, - отец. Виталий стал одним из активистов, и одним из лидеров ополчения. В своем поселке он организовал блокпост, где стояло больше половины жителей.